354
В синодальной типографии был выполнен набор для обложки «Аллилуйя». 1-ое изд. этой книги было конфисковано из продажи департаментом полиции постановлением суда за порнографию. Ср. в рассказе К. «Фантомы» о поэме В. Нарбута «Александра Павловна» (1914–1922): «В стихах, которые я прочел, точек было больше, чем слов. И клянусь, я эти точки яростно заполнил».[439] Ср. с шутливым инскриптом самого Нарбута на издании «Александры Павловны»: «А это — более древние плоды порнографии и пр. Насладись, приятель Соловьев! 11/22 В. Нарбут».[440]
355
Неточно цитируется начало ст-ния В. Нарбута «Годовщина взятия Одессы» (1921).
356
Сервильная отсылка к заглавию известной работы В. И. Ленина «Детская болезнь „левизны“ и коммунизм» (1920).
357
Цитируется начало ст-ния В. Нарбута «Россия» (1918). Отчетливо христианская символика нарбутовского образа «пяти хлебов» побудила К. упрекнуть поэта в «несколько мистическом изображении революции» (См. следующий абзац «АМВ»).
358
Знаменитая «поправка» из толстовских «Воспоминаний».[441] А цитировал Толстой ст-ние А. С. Пушкина «Воспоминание» (1828).
359
В. Нарбут заведовал харьковским Укроста в 1921 г. Из Одессы он уехал 14 апреля 1921 г.
360
Георгием Аркадьевичем Шенгели (1894–1954), которого в катаевском окружении упрекали в «аккуратном классицизме».[442] Ср. в автобиографии Шенгели: «…я пробрался в Керчь, а затем в Одессу, где прожил почти два года <…> К этому времени относится мое знакомство с Багрицким, Олешей, Катаевым, Верой Инбер, Л. Гроссманом и др. Осенью 21 г. я возвратился в Харьков».[443] В 1940 г., в заметке «Слово надо любить!» К. заклеймил один из фрагментов послесловия Шенгели к переводам из Байрона как «потрясающий по своему цинизму и полной нелюбви к слову».[444]
361
Ср. у современного стиховеда о том, что в нарбутовском «6-ст. ямбе нет опорных ударений, ритм становится трудноуловимым, и стих кажется тяжел и громоздок».[445] На эту параллель, свидетельствующую о филологическом таланте К., указал нам В. Беспрозванный.
362
С голландской живописью поэзия В. Нарбута сравнивалась, например, в рецензии, напечатанной в: Искусство и театр. Ташкент, 1922. № 2. С. 9.
363
Ср. в письмах самого В. Нарбута к М. А. Зенкевичу: «Антиэстетизм мной, как и тобой, вполне приемлем, при условии его живучести. На днях я пришлю тебе стихи, из которых ты увидишь, что я шагнул еще далее, пожалуй, в отношении грубостей <…> Бодлер и Гоголь, Гоголь и Бодлер. Не так ли?».[446]
364
Подразумевается знаменитое ст-ние Бодлера «Падаль» (1843).
365
Ср. с портретом читающего свои стихи поэта из мемуаров К. Г. Паустовского: «Не обращая внимания на аудиторию, Нарбут начал читать свои стихи угрожающим, безжалостным голосом. Читал он с украинским акцентом <…> Но неожиданно в эти угрюмые строчки вдруг врывалась щемящая и невообразимая нежность». [447]
366
В эту книгу, изданную в Одессе, в 1920 г., вошли стихи В. Нарбута, писавшиеся в 1912–14 гг.
367
В ст-нии В. Нарбута «Предпасхальное» (1913) «убой скота и аутопсия преломлены через христианский мотив смерти, попирающей смерть». [448]
368
Неточно цитируются строки из ст-ния В. Нарбута «Самоубийца» (1914).
