Алмазный мой венец (с подробным комментарием)

Подумав, Канаоко добродушный
Лошадке молвил голосом радушным:
«О бедная, войди в рисунок тихий,
Там рис растет и красная гречиха…»
И лошадь робко спряталась в картине,
Где кроется, есть слухи, и поныне…

26—XI—15

521

Приводим полный текст этого ст-ния по автографу из собрания Н. А. Богомолова:

В ФРУКТОВОЙ ЛАВКЕ

Как холодно розовым грушам!
Уж щеки в узорах румянца.

Прильнувши к витрине послушно,
Их носики жалко слезятся.

Октябрь злой сыростью дышит,
А у груш тончайшая кожа

И было б, бесспорно, не лишним
Им сшить из сукна, предположим,

Хоть маленький китель, пальтишко —
В одежде всегда ведь теплее!

Но к вам невнимательны слишком…
Ах, как я вас, груши, жалею!..

Х. 1915

522

Отсылка к той сцене из «Двенадцати стульев», где изображено жилище молодоженов Коли и Лизы: «В комнате из мебели был только матрац в красную полоску».[605] К. неточно излагает обстоятельства гибели Фиолетова. Как и брат, он служил в одесском уголовном розыске. В заметке, опубликованной в газете «Одесская почта» от 28(15).11.1918 г., сообщалось: «Около 4 часов дня инспектор уголовно-розыскного отделения, студент 4 курса Шор в сопровождении агента Войцеховского, находились по делам службы на „Толкучке“, куда они были направлены для выслеживания опасного преступника». «Следом за ними, — рассказывал Осип Шор, — туда вошли двое неизвестных. Один из них подбежал к Анатолию. Анатолий сделал попытку вынуть из кармана пистолет, но незнакомец, который стоял в стороне, опередил его».[606] См. также в газете «Южная мысль» от 25(12).12.1918 г.: «…состоится вечер поэтов памяти Анатолия Фиолетова. В вечере примут участие Л. П. Гроссман, Ал. Соколовскиий, Ю. Олеша, Э. Багрицкий, В. Инбер, А. Адалис, И. Бобович, С. Кесельман, В. Катаев».

523

Подробнее об этом кружке одесских поэтов, возникшем в 1918 г., см., например, в мемуарах П. Ершова. Здесь же набросан выразительный портрет К. того времени: «Катаев все еще ходил в военных рейтузах и френче, весело щурил монгольские глаза, походя острил и сыпал экспромтами. Всегда шумливый, категоричный, приподнятый, он любил читать свои стихи, тоже приподнятые, патетические. И когда начинал читать, глаза его расширялись, голос звучал сочно и глубоко».[607] Приведем также шуточное ст-ние, сохранившееся в ГЛМ, в альбоме Ю. Олеши, составленном А. Е. Крученых. Автором этого ст-ния, по предположению Олеши, был Лев Славин:[608]

(ПОЭТИЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО) ЗЕЛЕНАЯ ЛАМПА

Небритый, хмурый, шепелявый
Скрипит Олеша лилипут.
Там в будущем — сиянье славы
И злая проза жизни — тут.

За ним, кривя зловеще губы,
Рыча, как пьяный леопард,
Встает надменный и беззубый
Поэт Багрицкий Эдуард.

Его поэма — совершенство.
Он не марает даром лист,
И телеграфное агентство
Ведет, как истинный артист.

Но вот, ввергая в жуткий трепет,
Влетает бешеный поэт —
Катаев — и с разбега лепит
Рассказ, поэму и сонет.

Экзакустодиан Пшенка.

524

Зинаида Константиновна Шишова (Брухнова, 1898–1977), автор стихотворного сборника «Пенаты» (Одесса, 1918). В своих мемуарах поэтесса упоминает о «золотом обруче, который»