бывало сидели на краю поляны и громко мурлыкали, принюхиваясь к вкусному запаху, идущему от кастрюли.
— Подумаешь, какие-то коты, — сказал Славик. — Чего их бояться.
— Какие они ободранные! — сказала Катя. — Никто за ними не следит. Их надо приручить.
— Мне тоже их было сначала жалко, — ответила Тата. — Я их позвала, а они хотели на нас с Котей напасть.
— Ты, наверное. их потянула за хвост, — сказал обидчивый Славик.
Это ты, может быть, мучаешь животных и тянешь их за хвост, — ответила Тата. — А я никогда этого не делаю. Но этих надо прогнать!
И Тата стала швырять в котов шишки.
Коты выгнули спины и зашипели. Шерсть на них стала дыбом. Когда шишки пролетали мимо них, они поднимали лапы с выпущенными длинными когтями и пятились.
Коты отбежали подальше, но с поляны не уходили. Издалека они не казались такими страшными. Отогнав котов, ребята бросились к ведерку и, обжигаясь, принялись за еду.
Сейчас они забыли про всех котов на свете. Они забыли и про соль, которую Вова на всякий случай взял из дома и которая сейчас могла бы им пригодиться.
Ребята ели рыбу, и им казалось, что никогда в жизни они ничего не ели вкуснее.
15. Ни себе, ни людям
Каждый оставил немного от своей рыбы, и все отправились на мрачную поляну.
Котя был страшно голодный и сразу же набросился на еду. Он ел так быстро, словно и не был никогда ленивым.
Правда, ему было лень выплевывать косточки, и, если бы не Катя, которая стояла у него над душой и покрикивала: 'Плюнь косточку! Плюнь косточку!' — он бы так и съел рыбу с костями.
Как только последний кусок был проглочен, Котя закрыл глаза, сладко зевнул и задремал.
А ребята стали решать, как быть дальше.
— Коте опасно оставаться, — сказал Вова. — Здесь очень сыро, и он заболеет. Надо что-то придумать.
— Я знаю! — воскликнула Катя. — Давайте сделаем ему подстилку.
— Ну, нет, — сказал Славик. — Я лучше буду делать прибор, чем какую-то подстилку.
— Но мы не можем его так оставить, — сказал Вова.
— Чепуха, — сказал Славик. — Ничего с ним не сделается.
— Это вовсе не чепуха! — воскликнула Катя. — Он может простудиться и заболеть. Мне жалко Котю.
Ребята замолчали.
— Мне кажется, что я придумал, — заявил наконец Вова. — Пусть Котя живет с нами. У нас поляна сухая, и он не простудится.
Все согласились с Вовой и решили взять лентяя с собой. Но легко решить, да трудно выполнить.
Тата растолкала Котю и сказала:
— Поднимайся, и идём.
Котя непонимающе смотрел на Тату и молчал. Уговаривать его пришлось очень долго. Когда ребята уже отчаялись, Котя вдруг сказал:
— Ла…
'Что такое 'ла'?' — подумали ребята. Они долго ломали голову, но догадаться так и не смогли.
— Хватит! — воскликнула Тата. — Раз он такой ленивый, что не может разговаривать по- человечески, то пусть остаётся один и пусть на него нападают коты. Пошли отсюда!
— Не… — испуганно проговорил Котя.
— Что не?
— …хо-чу!
— Что не хочешь? Идти?
— Не…
— А что же тогда ты не хочешь?
— Ос — та — вать — ся.
— Что же значит 'ла'?
— …дно.
— Я знаю, знаю! — воскликнула Катя. — Он сказал 'ладно'.
— Что — ладно?
— Пой — ду, — проговорил Котя.
— Это другое дело, — снисходительно сказала Тата. — Тогда вставай без всяких разговоров.
Котя медленно поднялся, и все двинулись в путь.
Лентяй плёлся еле-еле, то и дело останавливаясь и засыпая прямо на ходу. Ребятам всё время приходилось его поддерживать, чтобы он не упал, и подталкивать, чтобы он двигался вперед.
— Так мы за целый год не дойдём, — проговорил недовольно Славик.
Всё же в конце концов ребята добрались до своей поляны.
Но что они увидели!
Палка, на которой висело ведёрко, была сломана, а само ведерко лежало около кучи обгоревшего хвороста и шишек. Костер был холодный и мокрый!
— Это коты, — закричала Тата, — это натворили коты!
16. 'Александрова, не подсказывай!'
Это действительно натворили коты.
Надо сказать, что одноглазый и бесхвостый были ужасными подлецами и негодяями. На их совести накопилось столько преступлений против человечества, что всего даже невозможно перечислить. И на необитаемом острове они оказались совсем не случайно. Они хотели завершить своё последнее преступление, которое начали ещё в городе, — одноглазый и бесхвостый охотились за говорящим скворцом.
Этот скворец жил в школьном живом уголке. Там было много других животных — белка, морская свинка, ёжик и три белые мыши.
Своей жертвой коты выбрали скворца. Белка сидела в большой железной клетке, которую не взломаешь. Ежа и морских свинок коты побаивались. Что же касается белых мышей, то коты испытывали к ним отвращение — они и обычных-то давно перестали ловить, не то что каких-то белых.
Поэтому коты выбрали скворца.
Но добраться до него оказалось не так-то просто. На ночь окна закрывались. Днём окна открывались, но в живом уголке толпились мальчики и девочки.
'Будем выжидать', — решил одноглазый.
И коты стали выжидать.
У одноглазого тогда ещё были целы оба глаза.
Когда-то одноглазый и бесхвостый были хорошими, честными котами: ловили в доме мышей, и их все любили. Но честная жизнь им скоро наскучила. Он стали таскать из кухни мясо, приготовленное к обеду, бить посуду, пробираясь по полкам, и, что самое главное, перестали ловить мышей.
Из дома их выгнали, и они превратились в настоящих бандитов. Они устраивали налёты на окрестные кухни, избивали ласковых домашних кошечек, ввязывались в драки с собаками и вообще вели себя омерзительно.
