бы пиратом; в наше скудное романтикой время Витя развлекался, организовывая рок-группы, женясь на француженках и занимаясь яхтингом. Годам к сорока он все же остепенился и увлекся бизнесом, благо бизнес в России – достойная альтернатива пиратству и по уровню адреналина ничуть ему не уступает. Одним из занятий Виктора, который и положил начало этой истории, было изготовление эксклюзивных стеклянных сувениров.
Роскошные дорогие игрушки – маленькие копии «Harley-Davidson» в масштабе 1:20, которые можно было уместить на ладони, – стали любимым детищем Виктора. Как настоящий творец, он проводил вечера напролет, разглядывая прозрачные и цветные мотоциклы и придумывая новые приятные мелочи, которые помогут им прославиться. Мечтой Виктора был качественный пиар, после которого, как он думал, мотоциклы станут нарасхват. Тут ему и подвернулся Вася.
– Если мы договоримся о цене, я сделаю тебе фотографию мотоцикла с самой Шерон Стоун! – пообещал Вася. – У меня с ней близкий контакт... – Тут он подмигнул, чтобы все поняли, насколько близкий контакт у него с малюткой Шерон.
– Вау! – только и смог вымолвить Витя, и через месяц-другой уже потрясал вожделенной фотографией. На ней, смущенно улыбаясь, стоял Вася, а по правую руку от него – Шерон Стоун, с Витиным мотоциклом в одной руке и чрезвычайным букетом чайных роз – в другой. Вид у Шерон был слегка озадаченный, ну да Виктора это не интересовало. Вполне довольный сделкой, он чмокнул Васю в лоб, вручил ему три тысячи долларов и отправился показывать фотографию друзьям – особенно тем, кто скептически отзывался о его мотобизнесе.
Неделей позже я пила ягодный чай в ресторанчике «Причал» вместе с подругами, среди которых была редкая в наших краях птица – Галина. Она только что вернулась из Швейцарии и сияла свежим, нестоличным цветом лица. Никто из нас не знал, сколько ей лет, и никто и никогда не осмелился бы спросить. Вечно юная и бесконечно очаровательная Галя, сумки которой стоили больше, чем подержанные автомобили некоторых наших кавалеров, помнила еще те времена, когда ГУМ принадлежал народам Советского Союза и был частью организации с негламурным названием «Минторг». Сейчас она проводила почти все время за границей – Ницца, Монако – и, по слухам, достраивала уютную виллу где-то в швейцарской провинции. Кроме роскошных сумочек, еще с тех приснопамятных времен Галина держала в своих ухоженных руках самые громкие проекты дома Dior в России и сама по себе являлась легендой в модных кругах столицы. Разговор вился вокруг работы; я слушала затаив дыхание – девочки обсуждали разные странности и нелепые истории, которые приключались в процессе проведения мероприятий, и тут Галина развеселилась.
– Ой, я вам должна рассказать выдающийся случай... Знаете такого Васю Караулова? – начала она.
– Конечно, Вася, ну кто его не знает! – шутливо пропела Нина, которая была наслышана.
– Он невероятно отжёг на открытии одного бутика, – защебетала Галя. – Бедный мальчик, давно не видала такой детской, чистой наивности! Мы привозим Шерон Стоун, протокольное мероприятие, все выверено, очень сложно, расписание по минутам.
– Ооо... и в какой гостинице она жила? – заинтересовалась Нина. – Она такая же симпатичная или это все подтяжки?
– В «Балчуге», за счет бренда, конечно. Выглядит вполне ничего, ну да нам бы ее гонорары, – улыбнулась Галина, отпила мятного чаю и продолжила: – Так вот, шаг влево, шаг вправо – штраф, юристов с собой притащила, ни одной лишней фотографии, и все такое. И вокруг этого всего прыгает Вася с криками: «Пустите меня к Шерон! Она мечта моего детства!» – Какая прелесть, – прыснули мы.
– Естественно, его отстраняют от организации с формулировкой «неадекватность». Я сама попросила. – Галя сделала ударение на слове «сама». – Но самое веселое начинается позже!
– Мм?..
– Торжественный ужин, гости, белые скатерти, чрезвычайная обстановка, вдруг отворяется ногой дверь и по красной ковровой дорожке пилит Вася! С огромным веником в руках! Охрана в шоке, Шерон в трансе, а он с широкой улыбкой шагает прямо к ней, сует ей в одну руку веник, а в другую – какой-то велосипедик! Тяжелый!
– Да ты что?
– Ну да. Шерон хихикает, не знает, как велосипедик стряхнуть, но держится – все-таки профессионал! А Вася не отстает, и, покуда я бежала через весь зал, он ее так приобнял и – ты представляешь? – сфотографировался для семейного альбома! Вот это воля к победе! Назавтра еще и в бухгалтерию прибежал, чек за велосипедик сдавать, я, говорит, на подарок Шерон Стоун потратился.
– Ну и что, вернули? – не выдержала я.
– Как же, ищи дураков! Поперли. Он нам чуть международный скандал не устроил, со своей детской мечтой. Но вот что, девушки, с мужчинами делает красота!
– Бедный мальчик... выбрал что-то по своему вкусу, – протянула человеколюбивая Нина.
В тот день я не стала разубеждать Галю относительно непреодолимых чар Шерон Стоун, но мне было очень весело. Сейчас же тонкий знаток и ценитель основных инстинктов стоял передо мной, и в руке у него была банка «Red Bull».
– Как дела, Вась? Держишь быка за рога?
– Ушел с работы, надоело – столько лет без карьерного роста, – важно произнес Вася.
– Вау, – только и смогла сказать я, – и что теперь?
– Свободное плавание, директор по маркетингу, раскручиваю один крупный торговый дом.
– Ух ты, интересно небось, – восхитилась я.
– Кстати, нужна помощь. Я все больше по переговорам и сделкам, а тут необходимо презентацию состряпать, не сделаешь по старой дружбе?
– Расскажи подробнее. – Отказывать у меня всегда получалось из рук вон плохо.
– Ну, у меня тут большой проект, надо его описать, и база журналистов – с прошлой работы осталась... – замялся Вася. – Обработаешь... литературно! И подскажешь, кому послать.
При слове «база» у меня хищно загорелись глаза. Я едва удержалась, чтобы тут же не вскрикнуть «да!», и, отпив шампанского из бокала, ласково проворковала:
– Пожалуй. Только пришли мне все прямо сегодня ночью. Я с утра посмотрю.
Это было не простое везение, а настоящее счастье! Если Вася не злоупотребит выпивкой, за двадцать четыре часа до собеседования у меня есть шанс получить базу «глянцевых» журналистов – и в запасе целый день, чтобы изучить, нет, выучить ее наизусть.
Вечеринка шла своим чередом. В небольшом помещении ресторана стало очень людно, а собственно коллекция – костюмы и пальто бренда, ради которых все собрались, – неожиданно обнаружилась в самом дальнем углу ресторана. Около экспозиции, выставленной на безголовых манекенах, бурно жестикулировали два итальянца, в которых я со свойственным мне оптимизмом заподозрила Стефано Габбану и Доменика Дольче. Рядом с ними стояла парочка российских дизайнеров, одна из которых быстро-быстро записывала что-то в блокнотик, попутно делая наброски. Среди вспотевших секретарей и моделей попадалось все меньше «глянцевых» редакторов и все больше знаменитостей; бриллиантовая пыль неспешно заполняла помещение. Тут мелькнул харизматичный череп Бондарчука, зашел загорелый парень в меховой шубе на голое тело, похожий на Тимати, и, окруженная вспышками фотографов, прибыла главная звезда вечера – Ксения Собчак. К гостям пробивались зазевавшиеся журналисты. Мы неспешно обсудили с Денисом, что надеть на собеседование, и сошлись на белой блузке и юбкекарандаш. После этого я пробралась через толпу, выскочила на свежий ночной воздух и села в такси, чтобы добраться до домашнего компьютера.
Рано утром, когда нормальные девушки еще спят и видят сны, я уже сидела с чашкой Nespresso, распечатывая на стареньком принтере длинный список. Тут было даже больше, чем я могла подумать, и много больше, чем требовалось при ежедневной работе с Гагариным: редакторы, фотографы, звезды, журналисты и другие незаменимые люди, создающие глянцевые страницы жизни, – их описание и контакты лились из принтера, как небесная манна. Дело было за малым – мне нужно научиться ориентироваться в этой базе. Так, как будто она – моя.
Да, и кажется, я пью слишком много кофе.
Глава пятая, в которой становится очевидно, что лучшее впереди, а иначе где же ему быть
– Лучшее – враг хорошего, – говорит мой диетолог Тося, поедая четырнадцатый глазированный
