— Шутишь? Это мило. Вот только когда речь идет о моей жизни и моей смерти, я не вполне расположен к шуткам. Так в чем состояло это «но»?
— Сначала нужно было убедиться, что вы — это вы.
— Чтобы стрелять наверняка?
— Да.
— И вы решили спровоцировать меня на действие?
— Решил не я. Решил Ричард.
— Кто есть Ричард?
— Мой работодатель.
— Чем я ему не угодил?
Мужчина пожал плечами:
— Не мое дело.
— Ничего личного?
— Да.
— Как в кино.
— Жизнь такая.
— Так кто — я?
— Вас называют Маэстро.
— И что ты еще знаешь, кроме… имени?
— Больше ничего.
Тоже немало, хотел сказать Маэстро, но не сказал. Когда твой оперативный псевдоним начинает гулять в радио-эфирах и постановках задач группам, это означает только, что тебя не просто списали. Тебя списали полностью и бесповоротно и приложат к уничтожению любые усилия. Раньше было так. Теперь…
Возможно, теперь у Лира и тех, кто за ним стоит, другие силы и средства, но назвать их меньшими… А еще это означает, что твой фотопортрет, возможно стилизованный и замаскированный под фоторобот, гуляет по всем силовым ведомствам.
И что мы имеем? А имеем мы старенькую сказку о рыбаке и рыбке. Рыбак, стало быть, досточтимый Лир. Король, пэр и эсквайр. И никаких трех желаний ему исполнять не нужно, он сам чье угодно желание исполнить в силах. Ну а рыбок, стало быть, две: одна — Маэстро, хищник; другая — Аля, малек. Вернее даже, живец, на который должны броситься крупные рыбы и… Стоп! А может, они уже и бросились? И парнишка, которого он, Маэстро, сейчас «выдернул на правило», работает по подставе и сценарию Лира и его присных?
Что еще? Сеть мелка. Задерживает не только крупных хищников, но и мальков.
Для него же, Маэстро, задача остается прежней: попасть в сеть и так ее рвануть, чтобы свалить рыбачка в пучины вод. В омут. Да притопить, чтобы не выбрался.
Никогда. Предварительно убедившись только, что это тот самый рыбачок, а не траулер «Надежный», не эсминец «Стремительный» и не большой противолодочный. крейсер «Стерегущий». Иначе — греха не оберешься. Такие дела.
Глава 43
— Как вы меня разыскали? — спросил Маэстро.
— Не знаю.
— А если подумать?
— Я или знаю, или нет. О чем думать? Мне дали приказ, я — выполнял.
— А высказать предположение? И — забудь про «преамбулу». Шею сверну, если будешь врать. Если же станешь «активно помогать следствию» — вовсе даже наоборот.
— Что — наоборот? Срок скостите?
— Сроки на этой грешной земле не люди определяют.
— То-то вы похожи…
— На кого?
— На демона.
— Врубелевского?
— Нет. Лермонтовского.
— Льстишь?
— Бодрюсь. Когда тебя прихватили так крепко, хочется хоть перед самим собой выглядеть если не героем, то бодрячком.
— Так куда веселее. Так кто на меня навел?
— Летчик, — пожал плечами пленный. — Пилот вертолета.
— Все очень просто и очень грустно. Нас ищут?
— Еще как! После того шороху, что подруга ваша вчера наделала… А после сегодняшнего — и подавно. Засуетились все.
— Чего вдруг?
— Шутите?
— Да уж какие шутки.
— Ничего себе — «вдруг». Сначала Рому Ландерса и Батю валите, потом — девка ваша Креста опускает на ствол и колеса, потом — все пацаны из команды Черепа к «верхним людям» уходят, как чукчи, и вы еще спрашиваете — чего хотят?
— Спрашиваю.
— Денег хотят. Все хотят денег. — Ты тоже?
— Я уже отхотел. Две нижние клешни прострелены, больно, никакая хотелка не заработает.
— Резонно.
— За вас большие деньги обещаны. По здешним меркам — очень большие, это же не Москва. — Пленный вздохнул.
— «Не вздыхай так тяжко и напрасно…» — пропел Маэстро строчки на какой-то полузабытый мотив.
— Не повезло мне.
— Это как посмотреть. — Маэстро кивнул на труп в салоне. — Ему не повезло больше.
— Так везет не всем.
— Прекращай ныть!
— Я не ною. Просто хотелось пожить.
— И денег хотелось?
— Конечно. Я же сказал, пожить. Без денег — что за жизнь?
— Денег всегда меньше, чем людей, которые их хотят. Вот и прореживают друг дружку. Беда.
— Беда… Да наплевать на всех. Мне на них, им — на меня. Всем на всех.
Жизнь — дерьмо. Маета пустопорожняя, и нету в ней ничего. Ни ласки, ни откровения, ни смысла.
Маэстро усмехнулся:
— А ты философ. Когда было лучше?
— Не знаю. Моя мамашка говорит — раньше. А я не верю.
Маэстро почувствовал, что пленник затосковал. И сейчас ему нужно дать возможность пусть на минуту, но расслабиться. Иначе он может создать проблемы.
Например, попытается освободиться. И тогда — погибнет раньше, чем он, Маэстро, успеет поговорить с ним обо всем, что его интересует.
— Правильно не веришь.
— Жизнь дерьмо.
— Очень похоже.
— Люди только и делают, что мечутся между болью и страхом. Оголтело мечутся. Это метание и прозывается жизнью.
— Кто бы спорил.
— И до денег добредают не все.
