– Номер глянь! – Единственное, что меня сейчас заботит, – чтобы мозги у этого обколовшегося «бычка» сработали в верном направлении и палец на спусковом крючке не свело судорогой…
– Языкаст ты больно. Чего надо?
– Паренька забрать.
– Зачем?
Держу паузу. Чтобы оппонент осознал, что это не только не его, но даже и не мое собачье дело… Хотя «держать паузы» под стволом автомата, который держит в руках «бык», уже «поднявший» дозу за пределом возможной… не самый сладкий кайф в жизни! А что делать? Профессионализм и мастерство – их не пропьешь!
– Богу – Богово, Князю – князево… – произношу я спокойно.
– Соня, человек дело говорит, – замельтешил один из парней.
– Князю – уважение, – резюмировал Соня. Ткнул ногой санитара, продолжавшего лежать и симулирующего полную отключку:
– Курносый! – Тот не пошевелился Соня ткнул сильнее, с оттягом, под ребра. – Курносый, гнида!
Тот застонал, поднялся по стенке.
– Слышал?
– Да…
– Запакуй психа. Только аккуратно.
– Да в отключке он. Я… – Фразу он не докончил. Тяжелый кулак разворотил «эскулапу» челюсть.
– Живо!
Медик исчез. Объявился через две минуты, зажимая окровавленный рот вафельным полотенцем. Двое здоровенных «добровольцев» из алкоголиков тащили на себе нечто огромное, бесформенное, одетое в брезентовую то ли робу, то ли халат… Выделялась всклокоченная, кудлатая голова и громадная борода густо-каштанового цвета…
– Куда грузить?
– В машину.
Тора забросили на заднее сиденье, захлопнули дверцу.
– Ну что, братуха… Без обид? – Соня махнул руку для дружественного рукопожатия.
– Да нет базара… – Ловлю его ладонь, она звонко шлепается о мою.
– Князю – наше уважение…
Крутые пойдут доставать частично поломанный кайф, а у меня делишек… Не до кайфа. Князю – князево, кесарю – кесарево.
Сажусь за руль. Автомобиль срывается с места. Последнее, что высвечивают фары перед выездом с территории больницы, – прислоненный к забору щит, явно извлеченный с какого-то неведомого склада и тщательно подновленный: «Ленин – с нами!»
Дурдом!
Старик сидел в кресле-каталке. Лицо его было абсолютно неподвижно, словно маска. Жили только глаза. Выражение их менялось в зависимости от того, что происходило на экране…
Убийства… Взорванные автомобили… Разрушения… Старик следил за происходящим с напряженным вниманием. Казалось, вид смертей прибавлял ему жизни… Он приглушил звук, нажал кнопку на пульте:
– Командор вызывает Кремера.
– Кремер слушает Командора.
– Ваш успех делает вам честь.
– Благодарю, господин Председатель.
– Он же делает ваше будущее блестящим.
– Да, Командор.
– Как вы оцениваете ваше влияние на нового Премьера вашей страны?
– Достаточное.
– Нам нужно, чтобы оно стало неограниченным.
– Да, Командор.
– Арабы уже стоят на пути к гибели. С ними нужно только поиграть, как кошка играет с мышкой. Против сильного Израиля они – ничто. Особенно поодиночке.
– Да, Командор.
– Израилю пора показать, кто правит миром.
– Да, Командор.
– Мир вам.
– Командор вызывает Шейха.
– Шейх слушает Командора.
– Ваши усилия увенчались успехом. Поздравляю.
– Благодарю, Командор.
– Евреи уже сделали шаг к собственной гибели. Пусть делают второй и третий…
– Да, Командор.
– Пора указать евреям их место в мире.
– В мире им нет места.
– Вы мудры, Шейх. Их место – в огне войны.
– Да, Командор.
– Мир вам.
Старик закрыл глаза. Он чувствовал, как устал. Годы… Или – века?.. Только смерть дает абсолютный покой… Только смерть…
Он нажал кнопку на пульте.
Появилась женщина в черном.
– Отправьте это. – Председатель передал ей листок бумаги.
Вот и все. Вопрос решен. Русские даже не заметят перемены. Когда же заметят – игра будет сделана. Навсегда.
И земля будет безвидна и пуста…
Старик сидит в кресле. Лицо его абсолютно неподвижно, словно маска. Живыми кажутся только глаза. Блики с экрана монитора пляшут в расширенных черных зрачках и тонут в их непроницаемой бездне.
Урфин метался по кабинету. Кретины! Идиоты! Снова упустить девок! Это не спецподразделение, это банда дебилов! Или… Или Советник играет свою игру и подставляет его, Урфина?..
– Урфин вызывает Советника.
– Советник слушает Урфина.
– Особняк контролируется группой «Гранат». Девчонки захвачены неустановленными лицами, и их местонахождение в настоящее время неизвестно. Мои люди ликвидированы.
– Советник снова почувствовал, как обильный пот проступает на лбу, на спине… И дело не в жаре – кабинет кондиционирован…
– Жду вас в Городе, – коротко распорядился он.
– Есть.
– Через два часа. Третий уровень, объект «Д».
– Есть.
Советник положил трубку. Для него понятно было одно: Урфин не контролировал ситуацию. Или – не желал контролировать? И мысли о «миражах» деморализовали этого генерала настолько, что подсознательно он готов сдаться?.. Если ты не контролируешь ситуацию, ее контролирует кто-то другой. Кто?
Советник посмотрел в окно. Кремлевские башни в ночной подсветке казались декорацией грандиозной постановки… Он подошел к сейфу, открыл его; последовательно выложил на стол несколько фотографий. Владимир Подгорский, Сергей Старцев, Петр Голицын… Люди из прошлого… Сейчас – ничто, мираж…
Мужчина снова посмотрел на кремлевские башни. Они веками стояли несокрушимо… Ну что ж…
