Все, кроме «яйцеголовых мальчиков», из которых на пост президента никто серьезно не претендует, прошли одну школу.
Родились, воспитаны, выросли при Сталине, кто – в войну, кто – в послевоенной разрухе и напряженном восстановлении… Карьеру начинали при Хрущеве, партийно-государственную – при Брежневе… Так или иначе, обошли Горбачева, уцелели, консолидировались, управляют и богатеют… Или – хотят управлять и богатеть…
«Это смутно мне напоминает индо-пакистанский инцидент…»
Да.
Монголо-татарское иго. Оно вполне сравнимо для Руси с периодом коммунистического господства по последствиям формирования людей высшей власти.
Прохождение всех ступенек иерархической лестницы испытывало претендентов на выдержку, терпение, хладнокровие, хитрость, коварство и вероломство, на умение избегать «монаршего» гнева, немилости, противостоять десяткам доносчиков, завистников, скрытых врагов… Когда довериться нельзя нигде и никому…
Жесткий «селекционно-политический» отбор приводит к тому, что на вершине остается политик, которого Макиавелли мог бы научить разве что чистописанию…
Если творчество – это одиночество, то власть – бездна.
Пересмотров истории за последние двенадцать лет было даже не десятки… На основной для России вопрос, почему пала династия Романовых, ответов – сотни, в зависимости от конъюнктуры…
Одни называют масонский заговор, другие – немецкие деньги, третьи – угнетенное положение рабочего класса и трудового крестьянства и последовательные усилия большевиков по проведению пролетарской революции… Вообще в трактовке былых учебников вся мировая история существовала лишь для того, чтобы в определенное время появились братья-близнецы Маркс и Энгельс и создали единственно верное учение… А это, в свою очередь, только затем, чтобы Ленин им проникся, развил, создал «партию нового типа», которая планомерно поработала с «массами», и эти самые массы осуществили Великую Октябрьскую… С «триумфальным шествием советской власти» по просторам необъятной страны…
А ведь в действительности в день переворота «массами» владело полнейшее равнодушие к судьбе и временного правительства, и власти в целом. Поначалу переворот просто… не заметили. Все ждали созыва Учредительного собрания…
А вот когда большевики разогнали «учредиловку», решив, что по тупости массы наизбирали туда совсем не тех, кого должны бы, когда расстреляли рабочую демонстрацию в Петрограде, стало ясно: пришла иная власть.
Так в чем причины, нет, не революции – легкости, с которой большевики захватили эту самую власть?
По мне – их всего три.
За первый вод войны с Германией было уничтожено кадровое русское офицерство. За Родину умирали. Никогда истинные русские дворяне-аристократы не щадили себя в войнах, ибо были людьми долга и чести. К семнадцатому году их погибло более шестидесяти тысяч – куда больше, чем красных командиров перед Великой Отечественной от ежовских репрессий.
Защитить Россию от бандитского беспредела большевиков, который они развязали, сделав ставку на самые низменные инстинкты подонков – «грабь награбленное», – было просто некому.
Вторая причина в том, что русские люди не сомневались в предательстве Романовыми интересов России. Царствующий дом пал, и падение его не вызвало ни сожалений, ни страхов. Российская же интеллигенция по этому поводу находилась в пьянящей предсмертной эйфории, принятой ею за свободу…
Третья. Последний русский самодержец, Николай Александрович, никогда не обладал самым главным для государя, ответственного за свой народ, качеством – волей к власти.
Когда к императору Павлу I ворвались заговорщики и под угрозой смерти потребовали отречься от престола он ответил: «Пусть я умру, но я умру вашим императором».
Для человека, претендующего стать государем России, слова «жизнь» и «власть» должны быть одним словом.
Глава 13
Выстрел из крупнокалиберного пистолета прозвучал в пустом здании, словно взрыв бомбы…
…Дэвид Брэг сидел за столом и пристально рассматривал девушку маленькими поросячьими глазками. Русская шлюха стоимостью почти четыре миллиона баксов.
Круто…
Он подвинул девушке отпечатанную на принтере фотографию: двое мужчин и девочка с бантом. Рядом положил распечатку компьютерной идентификации. Девушка подержала обе бумажки перед глазами не более тридцати секунд и опустила на матово-черную поверхность стола.
– Мне трудно выговаривать ваше русское имя. Если позволите, я буду называть вас Хэлен.
– К чему фамильярности, майор. Называйте меня Джонсон. Я привыкла.
Брэг почувствовал, как лицо его наливается кровью. Эта сучка будет еще демонстрировать самообладание?..
– Видите ли, дорогая леди… – последнее слово Брэг произнес с явной издевкой, – вы не вполне отдаете себе отчет в том, в какой ситуации оказались…
Я – офицер службы внутренней безопасности Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов и направлен сюда для проведения независимой проверки. И я ее провел. Минимум, что вам грозит, – это пожизненное заключение.
А учитывая предстоящие в ноябре президентские выборы, с вами особенно церемониться не будут. И все ваши деньги вам уже не помогут… Это первый вариант. Второй. Ваше разоблачение заденет слишком высокие круги в Пентагоне и в президентской администрации, чтобы кинуть такой лакомый и «фотогеничный» кусочек журналистам… Вас тихо устранят. Без фанфар.
Брэг встал, подошел к холодильнику, извлек початую бутылку «Джонни Уокер», бросил в бокал лед, налил.
– Виски? – предложил он девушке.
– Пожалуй, да.
– Содовую?
– Нет. Чистое.
– О'кей.
Девушка отпила из бокала, закурила.
– Я вижу, вы не обескуражены, мисс Джонсон.
– Нет. Полагаю, у вас есть и третий вариант.
– Я всегда считал, что вы умная девушка. И знаете себе цену.
– Да, это так.
Брэг сделал изрядный глоток, не удержался, допил бокал до дна. Выдержал паузу:
– Два с половиной миллиона долларов.
– И ключ от квартиры…
– Что?
– Это я о своем, о женском.
– Согласитесь, мисс Джонсон, это разумная цена. И – умеренная, учитывая сложившиеся обстоятельства.
– Как вы себе это представляете практически, майор? Два с половиной миллиона – сумма, любое передвижение которой будет замечено. Ну а поскольку допуски на получение информации обо мне вы оформляли через системы Центральных компьютеров, то у меня есть от силы неделя…
– Все просто. До мексиканской границы – сорок минут на автомобиле.
Переночуем в отеле, а утром произведем все необходимые банковские операции.
Сегодня – пятница, начало уик-энда. К вам здесь отношение прекрасное, про меня же привычно решат, что где-то втихую наливаюсь спиртным. Хватятся нас не раньше понедельника. В этот день и вы и я будем
