А потом я уже не думал ни о чем и ничего не чувствовал. Голову поволокло странной волной, я сделался легким и безмятежным, и как только он слегка отвел плечо, я залепил в незащищенный подбородок два хлестких боковых. Руки заныли, но боец, казалось, этих ударов даже не заметил, ринулся вперед и попытался меня обхватить и свалить. Я отступил назад и чуть в сторону, ушел нырком под руку, жестко пробил снизу в подбородок и добавил крюком справа. Голова нападавшего дважды дернулась, глаза помутнели, он опрокинулся навзничь и остался лежать недвижной массой, словно борец сумо, выпивший тазик сакэ.
К авто я подошел из чисто детского любопытства: наши есть наши, как говаривал некогда один знакомый поляк: «Славяне-то мы славяне, только мы деремся до первой капли крови, а вы, русские, до последней».
Оттого очень хотелось убедиться: не затаился ли в автомобиле круторогий такой пацанчик в обнимку с бейсбольной битой; а вдруг покажусь я ему после пары косячков болотным страшилищем, да и вкатит он мне по загривку от широты славянской души. Кому оно надо? Мне точно нет.
Встречной пули я не опасался. Огнестрельное оружие на Саратоне не рисковал носить никто – табу; пугал даже не приличный срок за «хранение», а то, что больше двух-трех дней любитель огнестрела в местной кондиционированной и образцово-показательной тюрьме не протягивал; то ли пища была экзотичной, то ли климат суровым, а – сердечный приступ, и все. Стволы имелись лишь у охранников в аэропорту и у префекта здешней полиции. Но они их никому не показывали.
В салон я заглянул осторожно, а там... Девушка в белоснежном бикини смотрела на меня темными, как предгрозовое море, глазами... Рот ее удивленно округлился, и она произнесла на чистом иностранном языке:
– О-о-о...
Я скромно пожал плечами.
– Ну надо же... – Глаза девушки пылали счастливым азартом.
– Бывает...
– Всю жизнь мечтала встретить на большой дороге благородного разбойника! Со шрамом!
Что я мог ей сказать? Что царапина от щебенки – не шрам от шпаги? Что благородных разбойников не бывает? Что все дороги на Саратоне упираются в океан? А потому ответил просто:
– Мечты сбываются.
Глава 4
– Мечты сбываются... – как эхо повторила девушка.
– Но не у всех, не всегда и не во всем.
Она расхохоталась, тряхнула волосами:
– Зачем ты бросил в нас камнем?
– Погорячился.
– А где Сашок и Витек?
– Отдыхают. Здесь ведь курорт.
Девушка расхохоталась:
– Им повезло. Не успели прилететь и сразу – процедуры. Этот массаж им доктор прописал?
– Угу. Местный невропатолог. Климат здесь легкий и умиротворяющий, вот и массаж такой же.
– Так ты – доктор?
– Нет.
– А кто?
– Прохожий.
– Где ты так загорел, прохожий?
– Под солнцем.
Если что меня и удивляло, так то, что девушка осталась весела, абсолютно спокойна и даже кокетлива. Беззаботна. Не то что она не заметила происшествия – трудно не заметить, когда тебя усыпают раскрошенные осколки заднего стекла, а твои попутчики бездвижно лежат на асфальте, посапывают и в «снах» их нет ничего, кроме черной ночи... Удивительнее было другое – девушка на все это просто не обратила внимания.
– А ты не боишься, доктор?
– Чего?
– Что «лечить» теперь начнут тебя?
Я лишь пожал плечами. Девушка здесь первый день. Это очевидно. Что я мог пока рассказать ей о Саратоне? Ничего.
– Это вряд ли.
– А ты кто вообще?
– Спасатель.
– Звучит торжественно.
– Работа такая.
– И от чего ты спас этих дутых мальчиков?
– От высокомерия.
– Ты за этим раскрошил нам стекло?
– Погорячился. В здешних местах не принято наезжать на пешеходов.
– Разве на тебя наезжали... По-моему, эти ребятишки если наедут, мало не покажется.
– Это ваши друзья? Или охрана?
– О нет. Перемолвились словом-другим в гостинице три часа назад. Мы прилетели вчера. Одним бортом. А вечером сидела на улице, в кафешке – скучно, знаешь ли. Они проходили мимо. Я им помахала, как старым знакомым. Они показались мне забавными. Ну, мы выпили и все втроем поехали прошвырнуться. Проветриться.
– Проветрились?
– Более чем. Подбрось меня до отеля «Саратона», спасатель. Вожу я плохо, а в таком состоянии боюсь, что взлечу и – унесусь в это райское небо. – Девушка помолчала, произнесла: – Меня зовут Алина Арбаева.
– Знакомая фамилия.
– Ее знают здешние спасатели?
– Шарик маленький. Ее знают все, кто любит кататься на автомобилях.
– Ну да: саночки здесь явно никогда не возили.
– Азиатская нефтяная компания. Поздравляю, у вас состоятельный папа.
– Слушай, спасатель, может, ты перестанешь «выкать» и скажешь, как зовут тебя? Я на Саратоне впервые, но меня уверили, что здесь все по-простому и по-взрослому.
– Меня зовут Олег.
– Не будь нудным, Олег! Садись за руль и – поехали.
– Это твоя машина?
– Понятия не имею, чья это машина! А какая разница? Я хочу в гостиницу, чуть-чуть мартини с вишенкой, ванну... И наверное, спать.
– А эти ребята?
– Попутчики? Что мне до них? Пусть полежат на обочине. Отдохнут. Проветрятся. Ты не убил их?
– Нет.
– А чего они до сих пор валяются, как неживые?
– Придуриваются, я полагаю.
– Зачем им?
– Чтобы не получить еще.
– По-моему, это бодрые ребята. И побоев не боятся. Просто рука у тебя тяжелая. Ничего. Им на пользу. Впредь не станут куражиться вне родного отечества и наезжать на незнакомцев. Очухаются – на попутках доедут. Разопьют по полкило беленькой и завтра, как проспятся, будут уверены, что им все приснилось. В дурном сне.
– Тебе не грозит их полуночный визит? Вдруг ребята захотят общаться дальше?
