была точна.
— Еще двое обнаружены. Живы. — Отчитался в эфире голос-статист. — Последний сотрудник базы: Петр Григорьев, двадцать четыре года, основная специализация: прикладная механика. Местоположение указать никто не может. Общая психологический портрет, цитирую сослуживцев: “постоянно носился по базе, никто никогда не знал, где его искать. Что-то выдумывал, где-то что-то чинил, предлагал изменить. Может быть где угодно”.
После паузы голос добавил:
— На радиовызовы не отвечает. Сканирующими приборами не фиксируется. Продолжайте поиск.
— Знаю я этого парня, — заметил Данила. Сзади него, в гостиной, кто-то вздохнул, и у Данилы даже слегка закружилась голова. Он настолько вжился в события на чужой базе, что стал забывать, где находится сам.
А за его работой следили все. Сзади, тихо, не говоря ни слова, не подсказывая и не вмешиваясь, просто смотрели, как разворачиваются события.
— Значит, я направо. Один. Только справа есть значимые грузы, где он мог что-то делать. Одного кибера прямо, второго налево, общий поиск.
Данила заглянул в первое помещение. Во второе. Контейнеры с грузами стояли ровно так, как он их и видел в игре. Другое дело, что даже сюда проникла марсианская пыль, и можно было твердо сказать, что здесь никого не бывало уже не один день. Те бойцы и монстры, что бегали по этим же помещениям в игре, явно не могли оставить следов в реальности.
Белую тряпку он нашел у входа чуть ли не последнего помещения, которое собирался проверить. Кто-то явно пытался дать знать, что он здесь.
Боясь вспугнуть удачу, Данила промолчал, лишь двинув кибера вперед.
— Видишь? — Контролер, в отличие от него, не выдержал.
— Да, проверяю. — Подтвердил он.
Внутри было темно, и комната освещалась лишь фонарем кибера.
Данила плавно повел лучом вдоль стен, натыкаясь на смутно знакомые ящики. За всю игру в этом тупичке он успел побывать лишь единожды. Хотя, резню он здесь устроил достаточно сильную, поэтому положение ящиков помнил достаточно хорошо.
Все стояло нетронутым, несдвинутым. Но пыли на полу почти не было. Вернее, вся она была истоптана. В этой комнате бывали, и не раз. Что-то таскали, и не один человек, поэтому следов было много и они мало чем могли Даниле помочь.
Но он сразу заметил единственное отличие от того, что видел в игре. Створки одного из контейнеров в глубине комнаты оказались раскрытыми нараспашку.
В гуляющем свете фонаря сложно было четко видеть предметы. Поэтому закутанное в прозрачную пленку тело Данила сначал принял за еще один груз внутри контейнера, и лишь потом понял, что это именно тот, кого он ищет.
“Странный способ спастить — завернуться в пленку. — Подумал он. — Скорее, так можно задохнуться еще быстрее. Или он решил не растягивать агонию? Непохоже на того Петю, что мы видели наверху”.
Как раз в этот момент сверток шевельнулся, реагируя на свет фонарика.
— Всех киберов сюда, — тут же сказал Данила. И лишь затем, уже для пострадавшего: — Помощь на подходе. Оставайтесь на месте и будьте готовы погрузиться в спасательный мешок.
— Да я не тороплюсь. У меня тут марганцовки столько, что еще на несколько суток хватит, — голос у Пети был вполне себе бодрый, лишь слегка приглушенный пленкой, в которую он завернулся. — Хотел ведь дернуться наверх, но думал, что проблема именно там. Сначала вообще решил, что это учебная тревога, и не стал отвлекаться. Я и рацию с собой не взял, а стационарные коммуникаторы накрылись. Лишь когда дышать тяжело стало, понял, что что-то не так. Хорошо, что вспомнил про здешние запасы. Грел марганцовку, дышал потихоньку. Противный вкус у этого кислорода, но зато его у меня было с запасом. Хоть кто-то в живых наверху есть? Что там вообще случилось? Реактор взорвался или пыльная буря нарушила герметизацию?…
Петя говорил непрерывно, похоже, даже не слишком осознавая, что он не замолкает. Говорил даже тогда, когда его упаковали в спасательный мешок.
— Может, укол успокоительного? — задумчиво произнес Контролер.
— Как хотите, — ответил Данила. — Но если вы про болтовню, то это его нормальное состояние.
Глава 5. Т: минус 15. 2051 год н. э. Наблюдатель
Они возились на поверхности втроем. По плану Леониду скоро нужно было поднимать новые купола для следующего набора растений, но не сейчас — только после нового года. Поэтому в его работе возникла некоторая пауза, которую с удовольствием заполнил Николай.
— Леонид, а вот ты зачем на Марсе? — спросил биолог. — Они были в последнем, пятом куполе Николая. Сейчас в этом самом маленьком из куполов все было забито контейнерами с лишайниками. Разных видов — они отличались даже цветами. И лишайники росли, несмотря на то, что находились, собственно, практически полностью в условиях марсианской атмосферы, температуры и освещения, лишь с небольшими скидками. За полгода планомерной селекции Николай довел наиболее перспективные виды до пятого купола.
Хотя часть из них уже нельзя было сравнивать с земными. По крайней мере, несколько из видов были полностью новыми, и даже, с помощью Грега, оказались запатентованными в Агентстве, как новые, адаптированные для терраформирования Марса лишайники.
Пока к этим патентам никто не проявлял особого интереса, но Николай искренне верил, что ситуация скоро изменится кардинально.
Как только они покажут хоть какой-нибудь положительный результат.
Впрочем, некоторое время назад Агентство заявило, что существенно ужесточает правила патентования новых видов, из-за того, что появились желающие забронировать за собой право разводить даже чисто земные виды, без малейшей селекции.
— Так как, Леонид? — напомнил о своем вопросе Николай задумавшемуся коллеге. — Туже заворачивай, иначе мы тут будем пятьдесят раз туда сюда ездить.
Они заворачивали разросшийся лишайник, прямо в контейнере, вместе с тонким слоем почвы, в котором он рос, и укладывали свертки на кибер-тележку. Николай решил, что пора пробовать рассаживать проверенные виды на открытом грунте.
Многие хотели присоединиться, помочь в такой знаковый для базы момент, но Грег сказал, что, во- первых, у всех есть работа. А во-вторых, конечно же, техника безопасности. Ограничились тем, что за ними всюду ездил кибер, изображавший из себя папарацци, и снимал подряд все то, что они делали.
— Детей хочу. — Коротко ответил Леонид. — Причем много. Может, даже пять.
— Так вроде вам и на Земле никто не мешал их плодить? — удивился Николай. — Вроде, не в Китае, даже еще и доплачивают.
— Это не то. Сложно мне объяснить это. Очень сложно заводить детей, когда ты знаешь, что живешь на перенаселенной планете. Когда каждый новый человек — минус дерево, минус куст, минус еще одно дикое животное. Деваться то некуда. Сколько ни грудись в городах, за тобой все равно целая цепочка — свиноферм, птицеферм, коровников, полей, огородов. Как подумаешь, то сразу… Сколько экологией не занимайся, против чисел не попрешь. Да одни коровы на парниковый эффект влияют больше, чем все автомобили.
Мы с Лизой думали об одном, может о двоих. А здесь, если получится и успеем, то будем рожать больше. Хочу много детей, чтобы семья такая большая, как в старые времена, деревенская. Но чтобы было им куда селиться. Чтобы каждый из них дерево мог посадить, а лучше даже лес. Чтобы они могли пойти и построить дом в лесу, и этот лес не оказался заповедником. Понимаете?
— А Лиза как к этому относится? — осторожно уточнил Данила. — К пяти детям, в смысле?
— Она только за. Она, наверное, и на Земле была бы за, а я… Это, наверное, признак старения
