— Ага, и теперь вы, значит, довольны. Сначала он дает вам по башке и рвет когти с вашей долбаной амигдалой и долбаными заложниками в челноке без автопилота, с четвертью запаса топлива…
— Заткнулся бы ты, Рыжий, а?
— Значит, правду говорят, Эллис Стрейкер, что вы стали форменным поганым ублюдком, который не верит никому на свете?
— Я ведь, кажется, велел тебе заткнуть свой грязный рот, Боуэн!
Вместо того, чтобы заткнуться, Боуэн уставился на Стрейкера-старшего, напрочь забыв о должном уважении:
— Ваш сын спросил меня, не знаю ли я, что вы задумали, а я ответил, что понятия не имею. Но, Богом клянусь, насчет вас он был прав. Вы самый что ни на есть дьявол во плоти!
Эллис повернулся к астрогатору и, не переставая жевать сигару, ткнул в него пальцем.
— А теперь, идиот, послушай меня! Ты отлично знаешь, что каньцы твердо решили захватить Осуми. Неужели тебе не понятно, что если в Каноя-Сити и впредь, точно какая-нибудь там Царица Савская, будет восседать эта дура набитая, Азиза Поуп, то город сдадут без единого выстрела! И тогда я лишусь всего, что имею! Стало быть, меня это касается больше, чем кого-либо другого. — Он наконец вытащил сигару изо рта. — Пси тебя побери, Рыжий, тебе нужно было просто-напросто задержать Хайдена, как я велел, и все было бы в ажуре!
— Клянусь пси, я сделал все, что в моих силах!
Эллис, не в силах сдержаться, презрительно сплюнул.
— Ну да: позволил моему сыну отправиться на верную смерть!
— А как я мог остановить его? Да вы и сами не уверены, что он погиб. А если и погиб, то виноваты в этом вы, а не я.
— Ах ты, неблагодарная скотина…
Не закончив фразы, Эллис схватил Боуэна за грудки, но астрогатор не пошевелился: было ясно, что он ничуть не испугался. Спустя мгновение Боуэн ледяным тоном заявил Эллису почти прямо в лицо:
— Знаешь что, Эллис, я не скажу ничего ни плохого, ни хорошего ни о тебе, ни о твоем сыне. Но я знаю, что в какой-то момент любой человек может сломаться. И видит Бог, довел его до этого именно ты.
Эллис наконец отвел взгляд и отпустил Боуэна. Помолчал немного и вдруг со злостью повторил приказ:
— Послать сигнал-сорок, как я приказал! — После чего отправился вниз, чтобы привести в порядок разбросанные документы и собрать нелегальные хризоиды из взломанного сейфа до того, как на борту появятся китайцы: каньцам лучше не знать слишком много.
Позор! Не найти слов, чтобы ответить собственному астрогатору! Это огорчило и расстроило его, поскольку он знал, что, раз потеряв, уже никогда не вернуть уважения человека. Ужасно. Он подобрал с пола сборник каньских сигналов в красном переплете, сорвал переплет и одну за другой тщательно уничтожил все страницы. Потом растоптал голубое запоминающее устройство.
Коды он приобрел в прошлом году у Ким Вон Чунга, корейского капера, зная, что они когда-нибудь понадобятся. Было у него и самодельное запоминающее устройство, где хранилась вся необходимая информация для ведения переговоров с неприятельскими кораблями. Устройство это было изготовлено подпольным умельцем на Сеуле, и Эллис приобрел его в тот же день, что и три чудесные шелковые вещицы для своих сеульских подружек. Все покупки обошлось ему в две дюжины фляжек настоящего луисвильского виски, две дюжины бутылок высоко ценимого тайбейского «Белого Цветка» — женьшеневой настойки, да еще пришлось простить большой долг, образовавшийся после игры в маджонг. Если бы они наткнулись на каньский патруль, что было вполне вероятно, Эллис собирался предоставить им фальшивые данные о себе.
Мы могли бы поблефовать и запросто обвести вокруг пальца и Гу Цуна и «Чан-тай», с горечью подумал он, наблюдая, как из его разоренного сейфа поднимается к потолку тонкая струйка дыма. Проще простого. Вот как выглядел бы это блеф:
СИГНАЛ ФЛАГМАНУ: ПОЗВОЛЬТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ: Я ЧАСТНЫЙ ТОРГОВЕЦ ИЗ САНАДУ «ТЯНЬЦЗИНЬ». ДА ПРОСТИТ МНЕ ВЫСОКОЧТИМЫЙ ЗАЩИТНИК ИМПЕРИИ МОЮ ЧРЕЗМЕРНУЮ ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТЬ, НО К СВОЕМУ ВЯЩЕМУ СТЫДУ Я ПО ОШИБКЕ ПРИНЯЛ ВАС ЗА АМЕРИКАНСКИЕ ВОЕННЫЕ КОРАБЛИ. ДА БУДЕТ МНЕ ПОЗВОЛЕНО НИЖАЙШЕ ПРОСИТЬ ВАШЕГО БЛАГОСОИЗВОЛЕНИЯ НА ВЫХОД НА ОРБИТУ ВОКРУГ ОСУМИ, ЧТОБЫ ДАТЬ ВАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ ПОКАРАТЬ МЕНЯ ЗА МОЮ СОВЕРШЕННО НЕПРОСТИТЕЛЬНУЮ ГЛУПОСТЬ!
И все! Маленькая хитрость, немного сообразительности и хорошая реакция — и мы опускаемся на космодроме Каноя-Сити часом раньше каньцев, наплевав на пси-шторм. К тому же располагая реальными возможностями предотвратить нападение на планету… А вместо этого мы оказались в практически безвыходном положении!
И пришлось унизительно капитулировать. С «Шанса» дали сигнал-40, китайцы сообщили о его получении, выслали абордажные боты, и перевезли Эллиса на китайский флагман. Единственное, что удалось найти алчным каньцам, так это контейнеры со всякой дрянью да вонь сгоревшего сейфа в личной каюте владельца корабля.
Оказавшись на борту «Чан-тай», Эллис сделал вид, что понятия не имеет о войне между Санаду и Американо, и заявил официальный протест по поводу захвата и объявления корабля военным трофеем. Но его протесты не возымели никаких последствий. Оставалось лишь ждать, пока слух о том, что он на корабле, не дойдет до самого адмирала.
Тем временем пришлось дать честное слово китайскому капитану, что Боуэн не совершит ничего предосудительного, и астрогатора отпустили. Но, оказавшись на свободе, тот решил, что его предали:
— Мы запросто могли их уделать! Сами же знаете! Так почему же вы сдали им «Шанс», а?
Эллис ответил негромко, но твердо:
— А потому, Рыжий, что мое дело — политика, а политику я смогу делать, только вплотную подобравшись к китайскому капитану. На данный момент, поскольку я потерял и сына префекта, и амигдалу, мне не остается ничего другого, как играть именно в эту игру.
Потом Эллис только наблюдал и выжидал, и на протяжение целого дня ему действительно удалось заметить массу интересного. С каньских кораблей вылетело множество больших транспортных шаттлов, которые должны были высадить войска к югу от Каноя-Сити. На флагмане, по его подсчетам, было две тысячи «размороженных» кадровых солдат, а еще тысяча оставалось в анабиозе — вспомогательные части, которые разморозили бы только в случае острой необходимости. Кроме того он заметил нечто похожее на наземные лучевые орудия и мощные восьмидесятикиловольтные источники питания.
Итак, думал он, наблюдая за ремонтными роботами, переползающими с места на место на наружной поверхности корпуса корабля, теперь мне известно, что каньцы высадили войска с лучевыми орудиями. Эти силы будут находиться на постоянной связи с флотом, затем окружат Каноя-Сити, возьмут его штурмом… и ни у кого не хватит сил помешать им. Единственный, кто может сделать это — коммодор Вейль и его эскадра. Я должен выяснить, что с ним. И, клянусь пси, сегодня вечером мне представится такая возможность.
Он стряхнул пушинку с рукава. Воспоминания о последних двух днях все еще жгли его как огнем. И спустя некоторое время в голову пришла утешительная мысль, которая немного облегчила его муки.
Ах, Ким, старая ты гнусная нексусная крыса! Не повезло тебе с этой амигдалой, которую ты столько лет пытался пустить в дело! А ведь я чуть было не сорвал куш на этом старом дурацком хризоиде! И именно его Хидеки Рюдзи жаждет получить больше всего на свете. А почему? Да потому, что даймё окончательно уверовал в его волшебные силы и способность наводить порчу. Потому, что кто-то действительно умный сумел убедить его в том, что существует на свете амигдала, которая может снять заклятие со священного для всего Ямато самурайского меча.
О, да, Хидеки Рюдзи на самом деле очень хочет заполучить амигдалу. У него большие амбиции. Великий сёгун, барон Харуми произвел его в генералы, когда Хидеки было тридцать. В сорок он стал даймё Осуми, а уже через год нынешний сёгун назначил его префектом всего Квадранта Кюсю. Ах, какая незадача!
Тут Сакума Хиденага, сёгун всего Ямато и самый могущественный самурай в Империи — в действительности куда более могущественный, нежели сам Сын Неба, Император единственный человек, формально стоящий выше него, — Сакума Хиденага совершил серьезнейшую ошибку.
