Эллис улыбнулся про себя, весьма довольный своей проницательностью. Да, слава пси, даймё Осуми прослышал об амигдале. Да, действительно, очень хорошее пси. Можно сказать, гениальный ход. А я поступил весьма умно, выдав за вожделенную амигдалу неизвестный хризоид Ким Вон Чунга. Потому что хризоидный метакристалл мощностью в сто «менса» можно запрограммировать на кучу всевозможных побочных эффектов и запросто убедить в чем угодно любого человека, который желает поверить в подлинность кристалла.
Неизвестный хризоид в сто «менса» — на самом деле крайне редкая вещь, и мне повезло, что о человеке, готовом расстаться с одним из них, я узнал до того, как все началось. А еще больше мне повезло в том, что я почуял, как зашевелились каньцы. Я уже давно чуял запах озона. Я знал: скоро начнется война, и я непременно отыщу способ вышибить кредит-другой из толстой задницы МеТраКора.
Эллис наблюдал за гигантским облачным водоворотом антициклона над планетой. Приступ самодовольства миновал, и настроение снова упало. Он вздохнул. Бегство Хайдена привело его дела в такой беспорядок, который бывает только на корейской кухне. Чего греха таить: это была катастрофа.
Видят Элвис и все остальные адвентерские святые, ты, Хайден Стрейкер, лишил старика-отца почти всех преимуществ. Если уж тебе приспичило смыться, то я предпочел бы, чтоб ты был в своем собственном кителе. Ты всего лишь пси-проклятый трус и вор, и я буду истово молиться богу мягкой посадки, чтобы ты каким-нибудь чудом приземлился удачно. И тогда, в один прекрасный день мы встретимся. И тогда я спущу с тебя семь шкур — за то, что ты сделал со мной.
С какой стороны не взгляни, потери были огромны. Прежде всего, нужно было купить камень стоимостью пятьдесят траншей ауриума. Половину суммы — двадцать пять траншей — Эллис пообещал взять на себя. Сумма значительно превышала все его состояние и даже приближалось к пределам его кредитоспособности. Но, чтобы окончательно убедить Контролера Поуп в серьезности своих предложений, он должен был продемонстрировать ей настоящий ауриум — для чего Эллису пришлось взять камень под залог всего своего имущества.
Однако, зная гораздо больше того, что он рассказал Поуп, Эллис потихоньку передал пятнадцать траншей на хранение Джосу Хавкену, а остальные десять невинно затихарил в трюмах «Шанса».
Как Эллис и предвидел, стоило сделке продвинуться к успешному завершению, как Поуп заупрямилась, а потом и вовсе пошла на попятную. Она настаивала, что из двадцати пяти метракоровских траншей Эллис может перевезти в Кагосиму только десять. А когда Ким Вон Чунг явится лично, он получит кредитное обязательство МеТраКора на остальные пятнадцать — обязательство, подлежащее оплате только после благополучной доставки амигдалы на Осуми и получения обещанной поддержки даймё.
Хоть Эллис и предвидел такой поворот, но взбрыки Поуп ему, естественно, не нравились. Однако несмотря на осложнения, скрепя сердце, он все же согласился на новые условия, ибо прекрасно знал, что ради него толпа корейцев согласится выдать себя за Ким Вон Чунга в день получения кредитного обязательства.
Пожалуй, я допустил ошибку, кисло подумал Эллис. Ведь из двадцати траншей, что я заплатил Киму за хризоид, десять были моими собственными. И через десять дней я, совершенно ничем не рискуя, получил бы еще пять траншей и, тем самым, обобрал бы МеТраКор, да еще заслужил бы вечную благодарность Директоров. Кроме того, получил бы письменное разрешение гонять торговые корабли в Европу, что принесло бы мне целое состояние. А теперь без хризоида я не могу получить пятнадцать траншей с МеТраКора, теряю десять траншей, что отошли Киму, и десять метракоровских траншей впридачу. К тому же, еще и проценты по займу… Боже милостивый, я не просто раздавлен в лепешку — я и вывернут наизнанку!
Стоменсовый хризоид утрачен. Второй сын даймё Осуми мертв, и, возможно, мертва его жена. В сердце Хидеки Рюдзи не будет прощения. И помощи его не видать как своих ушей. Значит, Каноя-Сити падет, станет каньским городом, а это означает конец американской торговле в Ямато.
От таких мыслей у Эллиса разболелась голова, и он едва не расплакался, кляня несправедливость. Ты погубил меня, Хайден, причем всего-навсего из-за того, что я хотел сделать из тебя мужчину! Я ведь собирался поженить вас, тебя и Аркали Хавкен, которая, несомненно, является самой выгодной партией за пределами Американо, и, к тому же, — пси свидетель — девицей, от которой не отказался бы ни один балбес на выданье! Ах, впрочем, теперь кончено. Наверное, было б лучше позволить тебе направить нас в свирепый раси, где мы бы с честью погибли. А еще лучше было бы, если б ты сжег меня из бластера там, в каюте, а не убежал бы, унося с собой наше будущее.
Теперь не бывать твоей свадьбе с дочерью Джоса Хавкена, не видать мне слияния наших компаний, да и монополии МеТраКора уже ничто угрожает — даже если торговать им отныне придется только с Сеула и в Зоне и лишь до тех пор, пока каньцы окончательно не придушат всякую торговлю.
А все потому, что МеТраКор — это сборище бесхребетных нытиков, которые готовы без единого выстрела сдаться Гу Цуну и тем самым потерять Анклав. Что станет началом конца, поскольку, если Эллис уйдет с Осуми, будет поставлен крест на всей торговле с Ямато, а со временем — и с Сеулом. И, случись такое, Американо лишится доходов: денежки потекут в карман каньцев, а их Вдовствующая Императрица на эти средства тут же начнет готовиться к войне, тогда как мы этого себе позволить не сможем. Видит пси, через десять лет нам снова придется драться до последнего в Калифорнии, вдоль всей границы, в районе Миров Тридцатого Градуса и к тому же за все остальные системы, находящиеся в сфере нашего влияния. И не успеем мы оглянуться, как каньцы сорвут наш звездно-полосатый и весь сектор навека перейдет на гнусный каньский язык. Чтоб этим каньцам провалиться на самое дно ледяного ада! И пси тебя побери, Хайден, мелкий воришка, молокосос! Надеюсь, тебя уже нет в живых, поскольку, если ты жив, я бы с удовольствием пристрелил тебя.
Через час с камбуза потянуло дуврским варевом, а из громкоговорителей на всех палубах полились певучие слова, объявляющие сегодняшнее меню. У Боуэна слюнки потекли.
— Эллис, может, принести тебе чего пожевать? — спросил он; к нему вернулась прежняя почтительность.
Эллис выпрямился и принюхался. Чудесный аромат «чар сю» — маринованной свинины с луком, поджаренной на кунжутном масле — заставил его удовлетворенно улыбнуться.
— Нет. Думаю, мне лучше поберечь аппетит.
У Боуэна челюсть отвисла. Он заметил, что Эллис находится в необычно приподнятом настроении, а это предвещало беду.
— Шеф, я не ослышался? Вы точно есть не хотите?
— Эх, Рыжий, Рыжий! Неужели ты не понял, почему притащили катаплазму? Готов поставить пятьдесят траншей против ведра мочи, что сегодня вечером я буду ужинать с каньским адмиралом и на столе будут только натуральные продукты! Вот тогда и посмотрим, что уготовила нам судьба.
6
На плексе купола красовалось огромное изображение американского орла, в лучах заходящего солнца мало-помалу приобретавшее голубовато-розовый оттенок. Укрывающееся под куполом население Канои готовилось к встрече китайской эскадры, которая вот-вот должна была высадить десант на космодроме.
На первый взгляд, построенная восемь лет назад цитадель Канои казалась внушительной, накрытой куполом плексовой крепостью диаметром в милю. Рядом с ней раскинулся главный космопорт планеты, а к северу от нее тянулись обширные кварталы типичных для Ямато крестьянских жилищ. Расположенные по середине западной части периметра Канои порталы были закрыты, как и амбразуры всех площадок с обороняющими подступы к крепости лучевыми орудиями. Однако орудия эти были смехотворно маломощными, а расположение их — крайне невыгодным. По всем четырем углам города располагались орудийные платформы, отбрасывающие изломанные тени на плексовые стены, покрытые неаккуратно наложенные заплаты, регулировка фазирования стен оставляла желать лучшего, и вряд ли кто-нибудь решился бы утверждать, что они выдержат длительный лучевой обстрел.
Сейчас огромные белые городские здания находились в тени купола — затемненного, чтобы полуденный свет не донимал их обитателей. В основном эти здания принадлежали МеТраКору: офисы, резиденции и жилые дома, но одно из них, то самое, на которое падала тень от огромного орлиного глаза, отличалось от прочих. Оно было третьим по величине в городе, и на нем тоже красовался орел; во всяком случае, нечто похожее на орла — Контролер Поуп дважды пыталась добиться, чтобы эта официальная эмблема была
