Возвращение из первого путешествия было триумфальным. Невзирая на отвратительный климат, тяжелейшие условия и вирусные заболевания на посещенных американцами планетах, Джос ухитрился сохранить большую часть команды, и те, кто вернулся с ним на родину, сказочно разбогатели. Конечно, погнавшись за призрачной надеждой богатства, они натерпелись всякого — однако, помимо жажды наживы, ими в значительной степени двигала тяга к острым ощущениям, которых им недоставало в Американо в годы правления клана Генри. Они не боялись тяжкого труда, были готовы к опасностям и ожидали достойного вознаграждения за риск. Для честолюбивых людей подобное занятие было подобно наркотику. Потрудись, рискни — и тебе воздастся. Джосу Хавкену пришлась по душе такая работа.
Однако жалобы посла Ямато поставили Алису Кэн в сложное положение. Перед ней встала дилемма: должна ли она пойти до конца и поддержать Хавкена, как подсказывало ей сердце, или, как подсказывал ум, поступить мудрее и наказать его? И, разумеется, верная самой себе, она сделала и то, и другое. Официально она запретила Хавкену и всем частным торговцам покидать пределы Тридцатого Градуса. Неофициально же пригласила Джоса и Билли на обед. А братья Хавкены, конечно, от приглашения не отказались, правда, на всякий случай захватили с собой собственные палочки для еды.
Президентские обеды славились тем, что приглашенных могли ждать как крушение карьеры, так и слава. За столом виднейшие деятели государства запросто превращались в мелких чиновников, руководители армии и Флота вдруг становились гражданскими людьми — Алиса была известна самодурством, настроение у нее совершенно непредсказуемо менялось, характер был исключительно жестким. До того, как подали кофе, разговор касался в основном политики и уже начал было входить в опасное для братьев русло. Тем не менее, в конце концов братья покинули Белый дом, чувствуя себя разве что не королями. Им удалось заключить с президентом сделку, в результате которой Джос Хавкен формально стал коммодором Флота. Это-то им и было нужно: негласная поддержка сверху.
Однако цена этой поддержки оказалась велика: третий полет. Представлять президента в делах государственной важности мог только человек, облеченный соответствующими полномочиями. Как частный торговец Джос больше не имел права торговать в Зоне, зато в качестве коммодора Флота становился инструментом независимой политики Американо. Останься он на Флоте, его шансы дослужиться до такого ранга равнялись бы одному к пятидесяти тысячам. Он стал первым в истории Американо человеком, который за один нексус-прыжок ухитрился из третьих лейтенантов перескочить в коммодоры.
Открывающиеся в третьем рейсе возможности Джос Хавкен осознал уже на следующий день. Он начал тщательную подготовку к отлету, но еще больше трудов посвятил налаживанию нужных связей в Белом Доме, и через шесть месяцев придумал, как обвести вокруг пальца шпионов Ямато, угнездившихся в Комитете по делам Флота. Джос был достаточно умен, чтобы понимать: если он сумеет разыграть свою карту, то ему светит корабль. Поэтому он переговорил с главой отдела гравифизики РИСКа и добился своего: ему выделили громадный старый семитысячетонный боевой корабль «Томас Джефферсон». Немного позже добавился еще один — «Ричард М.», поскольку, дескать, «Ричард» должен опробовать в Зоне совершенно новое оружие.
В третьем, не совсем удачно завершившемся путешествии на долю американцев выпало множество приключений; Джос едва не расстался с жизнью, но выкарабкался из безвыходного положения — именно с помощью нового оружия, сингулярной пушки, чудовищного устройства, стрелявшего сгустками пространства-времени — сингулярностями. Эти сингулярности являлись чем-то вроде крошечных квази- черных дыр, перемещавшихся в нормальном евклидовом пространстве и проникавших сквозь любые материальные объекты — даже плекс. Появление нового оружия тут же превратило Американо в величайшую угрозу для Ямато и привело к началу войны.
Неожиданно оказалось, что именно здесь лежит ключ к будущему, поскольку все нексус-корабли, даже самые новые, нужно было срочно перевооружать, а американскому Флоту требовалась срочная модернизация. Джос Хавкен задался вопросом: что необходимо Американо для подготовки к войне? Если Комитет по делам Флота настолько коррумпирован, что продает военные секреты противнику и перекачивает средства алчных негодяев на частные швейцарские счета, то надо незамедлительно принимать меры. Но какие? И вскоре он нашел, казалось бы, очевидный ответ. И помочь ему могла только исполнительная власть в лице Алисы Кэн.
При поддержке брата и благодаря помощи и здравому «совету» высокопоставленных знакомых, Джос был назначен главнокомандующим. С 2432 года он, можно сказать, единолично руководил Комитетом по делам Флота — к вящему ужасу присосавшихся к Комитету паразитов. На него было совершено несколько покушений, а в доме даже найдена бомба, но за девять лет до начала вторжения Ямато он не покладая рук трудился на благо родного Сектора.
Вражеский флот все же напал, но был разгромлен. Американцы почти не понесли потерь, зато некогда могущественный Ямато лишился практически всех средств обороны. Войска сёгуна были вынуждены убраться за закрытую границу собственного Сектора, оставив свои поселения в Зоне совершенно беззащитными и больше не выходя за границу Нулевого Градуса.
Джос Хавкен бросил службу и снова занялся излюбленным делом: коммерцией. В следующие три года Американо монополизировал почти всю торговлю в Нейтральной Зоне; даже затаившемуся Ямато пришлось уступить и сделать один город на одном континенте одной из планет одной из своих систем американским анклавом, через который могла бы вестись японо-американская торговля. Этой планетой стала Осуми, и Джос Хавкен немедленно бросился туда, чтобы застолбить участок. В его родном секторе все шире распространялась мода на все японское, и Джос мгновенно смекнул, какую выгоду можно извлечь, если исполнять желания людей. К тому же, родилась еще одна мода — мода на все «настоящее». Людям внезапно захотелось есть натуральную пищу, иметь вещи из натурального дерева, одежду — из натуральных тканей, читать настоящие книги и так далее, и тому подобное…
К середине сороковых Джос уже являлся владельцем процветающего бизнеса. Он нажил капитал, достаточный для того, чтобы предприятие продолжало развиваться само по себе. Тысячи рабочих Джоса выращивали и перерабатывали шелк. Грузы, перевозимые кораблями Джоса, били все рекорды доходности, японского шелка было вполне достаточно, и солидная прибыль поступала с каждого контейнера, прибывавшего на планеты Американо.
И тут правительство нанесло Джосу Хавкену удар в спину.
После войны могучая Межзвездная Транспортная Корпорация, которая до той поры торговала в основном с Европейским Сектором, вдруг попала в неожиданный фавор. Лоббирующие ее интересы чиновники почему-то оказались в непосредственной близости к президенту, а самой корпорации удалось провести несколько своих людей в Сенат и Конгресс. Результатом явилось слияние интересов правительства и планов самой Корпорации. Была провозглашена монополия: отныне МеТраКор и только МеТраКор имеет право на транспортировку товаров между Ямато и Американо. В один прекрасный июльский день 2444 года родился Акт о Торговых Монополиях, и с «Хавкен Инкорпорейтед» было покончено. Вернее, почти покончено…
Вид погруженного в воспоминания отца очень расстроил Аркали. В детстве ее всегда восхищала история его восхождения к вершинам славы и богатства. В рассказах дяди Билли Джос Хавкен частенько представал эдаким Героем Сектора или одним из удачливейших на свете бизнесменов. Противозаконные деяния Джоса в этих рассказах не поминались ни словом.
После войны дядя Билли заведовал делами фирмы в Секторе, а поддерживать последнюю жизненно важную связь между Каноя-Сити и Хонсю выпало на долю другому торговцу Зоны — Эллису Стрейкеру. Разумеется, контрабандная торговля, которой они занимались вполне сознательно, была противозаконной, но ни один метракоровский Контролер не захотел или не смог обнаружить доказательств того, что они нарушают закон. Джос Хавкен периодически подвергался нападкам МеТраКора за то, что, по их мнению, был непростительно богат, однако многие руководящие сотрудники корпорации также имели свою долю от его операций. И до тех пор, пока он не объявлял открытую войну МеТраКору и продолжал исправно платить кому надо, Джос прекрасно понимал, что удача ему не изменит.
Аркали направила свой макро на кабинет и принялась внимательно разглядывать отца. Тот был озабочен и измучен до крайности. Как трудно поверить, что два десятка лет назад этот человек зачал ее в порыве низменной страсти! Но, с другой стороны, ведь секс — то есть совокупление — был сокровеннейшим из таинств. Тем, что адвентеры называли «животным обрядом».
У Кейт тогда опустились руки. Не было ни малейшей надежды уговорить Джоса когда-нибудь покинуть
