городских укреплений.
На полях, раскинувшихся между городом, космопортом и тем районом, где когда-то проживало местное население, укрыться было практически негде. За ними тянулся настоящий лабиринт зловонных садков для разведения рыбы, сейчас превратившихся просто в грязные лужи на дне которых там и сям можно было видеть изломанные скелеты угрей. По мере их приближения к городу становилось все заметнее насколько спеклась и потрескалась усыпанная пеплом от сгоревших деревянных домишек земля. Многочисленные залпы лучевых орудий высушили пруды, оставили от фруктовых деревьев обугленные пеньки, превратили в пар миллионы кубометров солоноватой воды. Вообще, вся эта местность напоминала какое-то преддверие ада. Даже несмотря на радиомолчание, каньцы вполне могли заметить приближающиеся к городу японские части и тогда преддверие превратилось бы в настоящий ад.
Обливающийся потом под своим шлемом Хайден Стрейкер, слушал как Синго по радио отдает распоряжения своим частям и все сильнее тревожился. Наконец, открыли огонь главные каньские батареи, и воздух прочертили красные стрелы. Экипажи небесных танков умело избегали их. Пехота Хидеки Рюдзи по-прежнему скрытно продвигались вперед, а главные силы оставались за пределами видимости, готовые безмолвно, как смерть, атаковать укрепления мезонными резаками, минами и лучевыми ружьями. Каньские лучи беспрестанно били в сторону надвигающейся орды японцев, неся верную гибель подошедшим слишком близко машинам. Пилотам сора-сенша перед боем был выдан приправленный наркотиком тофу, прибавляющий человеку беззаветной храбрости и боевой ярости. И вот теперь ведомые отчаянными пилотами блюдца одно за другим подлетали к отверстиям в куполе и наносили удар по очередному каньскому орудию, затем с ревом взмывали вверх и исчезали вдали, оставляя за собой веселые разноцветные хвосты выхлопа.
Наконец, каньцы прекратили огонь, и из главного портала показались две приземистые машины. Первая двигалась в нескольких футах над землей, направив орудие своей башни на проносящийся вверху небесный танк. Ее окружало защитное поле, похожее на большой красноватый мыльный пузырь. Пилот очередного, собравшегося пикировать на город небесного танка, набрал высоту, будто почувствовав неладное. После этого каньская машина еще несколько мгновений обшаривала стволом орудия небо, а потом развернулась и пошла обратно навстречу второй. Вскоре обе машины снова скрылись под куполом.
В эскадрилье Синго были только отборные пилоты, фанатичные поклонники бога войны Хатимана, преклоняющиеся лишь перед кровью и смертью. Сейчас они неслись вперед, готовые нанести каньцам сокрушительный удар. На головах у них были повязки — символ того, что они готовы пожертвовать жизнью, практически уже мертвы и, поэтому, не испытывают страха смерти и вообще ничего не боятся. Затем двигатели машины, в которой находился Хайден Стрейкер, взревели и с грохотом отбивая ритм войны, небесный танк начал забирать влево. Хайден увидел, что элитная эскадрилья летающих машин Хидеки Рюдзи выстраивается углом, окружая космодром и сбрасывая вниз множество каких-то цилиндров, издали очень напоминающих бомбы. Но в полете под ними вдруг заполыхали тормозные вспышки и они начали мягко приземляться на землю. Из каждого такого цилиндра выскакивал пехотинец и тут же распластывался на земле. Машина, идущая последней, выпустила огромное облако желтоватого дыма. Они вскоре тоже влетели в дымовую завесу и скрывшую от них все происходящее вокруг. При виде катапультирующихся солдат у Хайдена Стрейкера от страха даже волосы на голове начали вставать дыбом. От осознания того, что скоро очередь дойдет и до него, у него мгновенно пересохло во рту.
Из города навстречу японцам снова начали выползать каньские наземные боевые машины, и Хайден Стрейкер вдруг заметил на лице Синго удивленно-радостное выражение.
— Они решили принять бой! — воскликнул он.
Из переговорного устройства послышалось какое-то донесение, специально закодированное так, чтобы понять его мог один Синго.
— Разведчики отца сообщают, что из Каноя-Сити двинулась вторая волна каньцев, — пояснил он. — Отлично. Они дорого заплатят за это решение.
— Воздушные машины? — побледнев спросил Хайден Стрейкер.
— Нет, пехота.
— А много?
— Сотни! Надеюсь что даже тысячи! Чем больше, тем лучше! Потому что всем им конец!
— Но это же просто безумие! Они не так глупы, чтобы решиться на самоубийство! Если только… — Он бросил взгляд туда, где рядом с двумя сурового вида асигару молча и неподвижно сидела Ясуко. В этот момент их доспехи вдруг засветились и начали мерцать, как ненастроенные экраны. Увидев с каким самообладанием держится эта женщина, он тоже сумел преодолеть усиленный теснотой, оглушительным ревом двигателей, вибрацией гондолы и осознанием того, что ему предстоит, клаустрофобический страх. Прозвучал отрывистый приказ и Ясуко вытащила из оружейной стойки в центре гондолы два десантных бластера. Один из них она протянула ему, а тяжелый треугольный приклад другого прижала к плечу, проверяя оружие перед боем так же, как это делали все остальные десантники.
— Скоро наша очередь выбрасываться! Когда окажетесь на земле, постарайтесь как можно скорее найти себе укрытие!
Он с недоумением уставился на нее.
— Иначе вы станете для них прекрасной мишенью! — прокричала она. — В дыму очень трудно осознать насколько хорошо ты виден противнику!
— А почему так засияли доспехи Синго-сана?
— Чтобы его люди все время видели его! — крикнула она в ответ. — А то упадет их боевой дух.
В этот момент Хайден бросил взгляд на город и понял, что за оружие выводят из города каньцы. Осознав всю страшную правду происходящего он мгновенно лишился последних остатков своей уверенности в возможном успехе.
— О, Господи! Нужно побыстрее убираться отсюда! Прошу вас, скажите ему об этом сами, потому, что меня он не послушается! Если каньцы вывозят орудия, значит это вовсе не лучевые пушки!
— Не забивайте себе…
— Он должен прекратить атаку!
— Нас учили, что атака всегда почетнее обороны!
— Там у них сингулярные пушки! Я уверен! Отец рассказывал мне, какое это чудовищное оружие! Они уничтожат всех до единого! Если это и вправду сингулярные пушки, то каньцы разнесут вашу армию самураев в пух и прах!
— Теперь уже никому не отменить атаку на Каноя-Сити! — Она яростно ткнула пальцем в экран сканера, на котором была видна пехота каньцев, концентрирующаяся на противоположной стороне взлетного поля. — Это наши враги. И нет у них никаких сингулярных пушек!
Тем временем каньская пехота с бластерами наперевес уже двинулась через космодром. Сквозь окружающие каждого солдата защитные поля диаметром семь или восемь футов были видны сверкающие комбинезоны. Шлемы, похожие на головы гигантских богомолов, поворачивались из стороны в сторону, а торчащие из них антенны сенсоров тщетно пытались пробиться сквозь завесу радиомолчания противника. По мере приближения каньцев становились все заметнее и защитные поля самурайских десантников. На их внешней поверхности то и дело сверкали вспышки попадающих в них вражеских лучей, высокоскоростные с большой инерцией реактивные снаряды то и дело отскакивали от них или взрывались, не причиняя вреда находящимся внутри силовых пузырей людям, но, оказывалось, что объект с массой человека, движущийся со скоростью спринтера, был вполне способен преодолеть силовую защиту и, когда пузыри сошедшихся противников соединялись, они оказывались один на один друг с другом под непроницаемым куполом и начиналась рукопашная схватка.
Когда машина вдруг легла в крутой вираж и внезапно навалилась мощная перегрузка, у Хайдена Стрейкера внутри все ухнуло. Сидящий впереди него Синго как одержимый выкрикивал приказы командирам своих подразделений, понуждая их продвигаться вперед. Одну руку он держал на селекторе передатчика, а другой сжимал рукоять меча. Когда машина затормозила и пошла у самой земли, их всех едва не вытряхнуло из ремней. Из-под серовато-розового крапчатого днища во влажном воздухе поднимались клубы пара, а по дну гондолы со звоном покатились какие-то металлические предметы.
«Вот оно!» — съежившись подумал Хайден. Но оказалось, что волноваться еще рано. Половина кресел с солдатами вдруг исчезла в полу, пронесся порыв вонючего воздуха, затем диафрагма в днище снова
