сумели перевыполнить план по «Великому пути». Правда, просели по срокам.
Блаженный блеск играл в глазах Нильского, когда незаметно для Остапа он посчитал свои пять процентов от названной суммы. Не будучи последним дураком он понимал, что деньги надо хватать и бежать из этого города. Пока что их хранил Господь, изобретательность Крымова и осторожность Костомарова. Окидывая пройденный «Великий путь», Нильский понимал, что не раз все они ходили по краю пропасти, но сколько веревочке ни виться…
Сан Саныч, — прервал его Остап, — если вы думаете насчет своего гонорара, то остался еще один пункт нашего плана, на этот раз последний. И, поверьте мне, до его выполнения я не позволю снять ни цента, ни копейки, ни пфеннига.
Жора, в отличие от Нильского, был в плохом настроении. Ему казалось теперь, что пять процентов — это мизерная часть, которую предложил им маэстро. Но прикидывая возможность умыкнуть больше, Жора с сожалением отмечал, что знаний для этого у него не хватает. Можно было попробовать подговорить Костомарова, но Жора боялся его пуще Остапа. На бодрый вопрос Крымова о настроении Жора изобразил на лице улыбку, сквозь которую просвечивало недовольство, смешанное с покорностью перед судьбой.
Маэстро, а как насчет денег с реализации книг? — поинтересовался Жора.
— Всего роздано еще на двести тысяч.
Эти деньги пойдут в резервный фонд. У нас скопились большие долги по налогам, я обещал Костомарову средства для расчета с государством. Старик беззаветно верит в меня. Сан Саныч, проконтролируйте.
Остап начал ходить по комнате, постепенно убыстряя темп.
Теперь о главном и, надеюсь, приятном. Через неделю, я думаю, мы удвоим свой капитал.
Нильский уронил с носа очки. Жора нервно дернулся. Оба компаньона с живейшим интересом и страхом посмотрели на Крымова, который, продолжая ходить, начал излагать существо плана.
Я плодотворно провел ту неделю, которую отсутствовал в прошлом месяце, и полностью готов к последнему этапу.
Остап достал красивую папку с тисненым золотым Пегасом.
Вот здесь контракт на один миллион долларов на покупку металла, а это — второй контракт, на его продажу. Посмотрите, какие интересные цены.
Нильский, поднаторевший в последнее время в договорах, взял листок и одел на нос очки. Полистав с десяток красиво отпечатанных страниц контрактов, составленных на русском и английском языках, Нильский недоуменно крякнул.
Маэстро, здесь у вас ошибка. Цена продажи меньше, чем цена покупки. Ведь это же прямые убытки!
Это не ошибка, Нильский, — успокоил его Остап. — Вы никак не привыкнете к тому, что в крупном бизнесе логика иногда стоит вверх ногами. Пусть вас не смущает цена продажи — она реальная, главное — продать. Вот цена покупки — да, великовата, но иначе мне бы трудно было вырвать лимиты на металл. Нет, здесь все четко и логично. Я вас успокою: зарабатывать мы будем на другом. На металле мы проиграем всего пять процентов, но выиграем на всей сумме контракта.
Каким образом? — спросил недоверчиво Нильский. Когда речь зашла о возможной потере всего капитала, он был категорически против риска.
На физиономии Крымова появилось мучительное выражение учителя математики, приготовившегося излагать доказательство теоремы конченым тупицам.
Придется вам кое-что объяснить. В этом городе у меня есть один приятель, который задолжал мне около миллиона. Он хочет мне их отдать, но не видит предлога. И таким образом он не видит его уже четыре года. Чтобы не заниматься лечением его зрения, мы возьмем свои деньги сами и облегчим ему душу.
Если вы намекаете на ограбление банка, — влез Жора, — то вы горячитесь, маэстро. Вы знаете, какая сейчас в банках охрана, это вам не три года назад. Я вот недавно был в одном банке, так…
Для этого, — перебил его Остап, продолжая начатую мысль, — мы положим в его банк все наши деньги.
При этих словах Жора закряхтел и потер себя по затылку. Нильский вытянул шею, пытаясь поймать в вышине ускользающую от его понимания мысль предводителя. Вика с интересом смотрела на Остапа.
Так зачем же класть деньги, когда надо забирать? — возмутился Жора. — Он же опять нас кинет. То есть, вас.
Если мы не положим деньги, мы не сможем проникнуть в сердцевину финансовой кухни этого симпатичного маленького банчка, — сказал Остап, улыбаясь, — а это необходимо нам, чтобы добраться до собственных активов Пеленгасова.
Маэстро, вы не можете рассказать все до конца, я не очень силен в банках, — попросил Жора.
Садитесь ближе, я вам все объясню, — сказал Остап, беря лист бумаги и карандаш. Он нарисовал два больших квадрата.
Вот это — «Банкирский дом Пеленгасова», а это банк «Восток» в Днепропетровске. Наша фирма кладет в «Банкирский дом» один миллион долларов на депозит, — это временный денежный вклад, с которого банк платит вкладчику проценты. Эта сумма совпадает с суммой контракта по металлу. Затем мы едем в Днепр и подписываем в «Востоке» кредитный договор на ту же самую сумму. Но чтобы получить кредит, кто-то должен дать за нас гарантию. Именно это и сделает банк Пеленгасова под те деньги, которые мы уже в него поместим. Принципиально я уже с ним об этом договорился. Под полученную гарантию мы подписываем в «Востоке» кредитную линию с открытой датой получения денег. Теперь слушайте внимательно, потому что дальше все пойдет по датам и по часам. В четверг, а это будет 29 октября, мы производим заказ денег в «Востоке» на пятницу. Деньги надо заказывать заранее, потому что для отечественных банков это крупная сумма. В этот же день мы должны появиться у Пеленгасова и предупредить его, что, возможно, в пятницу нам придется платить по контракту, и попросим его также зарезервировать все наши деньги. О том, что мы уже готовим получение кредита в «Востоке», мы, конечно, промолчим. Узнав об этом, банкиры, естественно, созвонятся и смекнут, что я задумал какую-то аферу. И поверьте мне, что Пеленгасов решит, что настал час наказать нас либо на всю сумму, либо на сумму штрафных санкций, а меня лично упрятать надолго в тюрьму.
Статья 148, раздел 5 УК Украины, — казенным голосом вставил Нильский, который с тех пор, как стал работать с Крымовым, назубок выучил Уголовный Кодекс. — Семь лет, как минимум, с конфискацией имущества. В наше время человека дешевле будет зарезать. За двадцать тысяч оправдают вчистую.
При последних словах Вика заметно вздрогнула. Остап, не замечая реплики, между тем продолжал:
В том-то и дело, что все надо продумать досконально. Как говорится, незнание законов не избавляет от ответственности, знание — помогает избавиться. На обдумывание ситуации у Пеленгасова будет всего один день, и в дальнейшем мы будем держать его в постоянном цейтноте. Основные действия будут разворачиваться на следующий день, 30 октября. Пятница — это короткий день в обоих банках. «Банкирский дом» закрывается в два часа, а «Восток» — в четыре. Ну что, теперь поняли?
Остап обвел взглядом всю тройку. На лицах компаньонов было выражение полного тупого недоумения. Вика тоже молчала, не улавливая суть предстоящей операции.
Остап вздохнул и покорно сказал:
Объясняю дальше. Мы появляемся в пятницу у Пеленгасова под самое закрытие и даем распоряжение перечислить деньги по контракту за металл. А в четыре часа того же дня мы перечисляем деньги уже из «Востока» на указанный нами счет.
Да, но как ты успеешь доехать из Харькова до Днепра за два часа? — вмешалась Вика. — На машине это невозможно.
Умница! — воскликнул Остап. — Так в этом же и все дело! Точно так же подумает и Пеленгасов! Он тоже будет недоумевать, и, возможно, мне удастся его на этом еще раз запутать.
Ну а все же, как ты собираешься попасть в Днепр за полтора часа чистого времени? — спросила Вика. — На самолете?
Нет! На вертолете! — возбужденно крикнул Остап. — Нет, не улыбайтесь, я серьезно. Я уже договорился на вертолеторемонтном заводе в Чугуеве. Они как раз проводят обкатку вертолетов перед их сдачей. Им все равно надо налетать две тысячи километров, так я им еще дам три ящика водки. И приятно, и полезно.
Таким образом, — возбужденно говорил Крымов, — мы попадаем в «Восток» вовремя и получаем
