Вера Кауи
Наследницы
Глава 1
Церемония открытия была назначена на вечер.
Сумерки сгустились. Последний лимузин, подъехавший со стороны парка, пристроился в конец цепочки автомобилей, растянувшейся вдоль 78-й Восточной улицы.
На тротуаре, перед входом в недавно отреставрированное здание, был постелен красный ковер, а сверху натянут тент в бело-красную полоску.
У входа, под внимательными взглядами охраняющих конных полицейских, толпились фоторепортеры и зеваки, то и дело хлопали дверцы автомобилей, и из сверкающих лимузинов появлялись Знаменитости. Всякий раз, узнавая кого-то в лицо, толпа принималась гудеть:
— Гляди! Это она на прошлой неделе была на обложке «Пипл».
— А тот, что рядом с ней, главный человек в «Таймс».
— Что здесь происходит? — полюбопытствовал кто-то — похоже, это был приезжий человек.
— У них сегодня открытие.
— Выставки?
— Вроде того. Сегодня открывают нью-йоркский «Деспардс».
— «Деспардс»? А что это такое?
— Как, вы и вправду не знаете?
Мужчина сконфуженно молчал.
— Ну а о «Сотбис» — то вы хоть слышали?
— Конечно.
— А о «Кристи»?
— Ну… кое-что.
— Так вот, «Кристи» — номер два. А сразу за ними идет «Деспардс».
— Значит, номер три!
— Угадали! Но хотят стать номером один.
— И потому здесь столько известных людей?
— Ну да, все эти Знаменитости — лучшая реклама.
К тому же у всех у них водятся денежки, которые сегодня очень пригодятся.
— Пригодятся для чего? — продолжал расспрашивать дотошный приезжий.
— Чтобы участвовать в аукционе, — уже безо всякой охоты ответил его собеседник, которого начинала раздражать подобная непонятливость. — Аукционе китайского фарфора. Сегодня распродается коллекция покойного Уиларда Декстера, и устроители рассчитывают выручить за нее не меньше пяти миллионов долларов.
— Ого! Теперь я понимаю…
— И отлично. А теперь давайте помолчим и посмотрим.
Поднявшись по ковровой дорожке, устилавшей ступени, приглашенные попадали в белый с золотом зал — только что отреставрированное блистательное творение Стэнфорда Уайта. Гости протягивали свои пригласительные билеты лакею, облаченному в ливрею, а тот важно передавал их охраннику, сверявшему имя очередной Знаменитости со списком гостей, а лицо — с фотографией на приглашении. Затем Знаменитость направлялась к роскошной лестнице, которая вела в сияющий зеркалами зал. Здесь гостей встречала миниатюрная, удивительно красивая женщина в нарочито простом черном атласном платье.
Сердечность ее улыбки и длительность рукопожатия находились в прямой зависимости от суммы, которую предположительно мог здесь оставить каждый из гостей.
— Ты видел ее платье? — обратилась одна из известных дам к своему спутнику, изображая крайнюю степень возмущения, а на самом деле сгорая от зависти. — Сразу видно, что под ним ничего нет.
— Доминик дю Вивье всегда в боевой готовности.
Недовольно оглядев переполненный зал, женщина раздраженно сказала:
— Ты уверял, что приглашено будет шестьсот, но, похоже, здесь их не меньше шести тысяч.
— Их ровно шестьсот. Ты не можешь себе представить, каких трудов мне стоило достать билет.
— Известно, каких… — язвительно прошептала на ухо своему спутнику женщина слева, глазами указав на Доминик.
Аукцион, о котором в Нью-Йорке говорили уже несколько недель, проводился в бывшем бальном зале с оставшимся от прежних времен великолепным паркетом и возвышением для оркестра. Вдоль одной из стен тянулся ряд высоких, от пола до потолка, окон, вдоль другой — ряд зеркал, умножавших и без того многочисленную толпу.
С потолка свисали две огромные хрустальные люстры, в которых сверкали и дробились тысячи огней.
Женщины в платьях от Норелла, Халстона, Оскара де ла Ренты, Диора, Ива Сен-Лорана и Карла Лагерфельда, все как одна, с утра побывали в парикмахерской Кеннета и взяли из банков свои драгоценности. Мужчины время от времени похлопывали себя по внутреннему карману, желая удостовериться, что их чековые книжки на месте.
В воздухе витал пьянящий аромат изысканных духов и дорогих сигар.
В людском водовороте то возникали, то распадались маленькие группки. Женщины придирчиво оглядывали соперниц. Те, у кого были «Старые Деньги», брезгливо косились на нуворишей. Известные Имена старались держаться рядом с Известными Лицами, которых здесь было пруд пруди. Женщины тихонько ахали при виде смуглого красавца — нового секс-символа — под руку с партнершей по телесериалу и пялили глаза на Живую Легенду, пребывавшую на вершине Голливуда — подумать только! — с 1940 года. Здесь собрались политики, воротилы с Уолл-Стрит, индийский магараджа и два гонконгских миллионера, а также Игорь Колчев и Александр Добренин, некогда белоэмигранты, а ныне американские мультимиллионеры — любители восточного фарфора и непримиримые соперники. Сюда съехались финансовые тузы и крупные промышленники с Восточного и Западного побережья, а также несколько европейцев — взглянуть, как приживется самый консервативный аукционный дом в суматошном, помешанном на успехе Нью-Йорке.
Зал вибрировал, наэлектризованный женщиной в черном и предстоящими торгами. Вот-вот будут потрачены огромные деньги. Сквозь гул доносились обрывки фраз:
— ..сюда приплыла крупная рыбка со всех океанов.
— ..на подготовку ушло два года. Не пожалели ни сил, ни денег.
— ..а Доминик в боевой готовности.
— Не только она. Похоже, и Добренин, и Колчев готовятся к сражению. Что эти двое русских, все борются с революцией?
— ..»Деспардс» давно наступал им на пятки. Но «Сотбис» и «Кристи» так просто не сдадутся.
— ..это никуда не годится, вот что я вам скажу.
Чарльза Деспарда еще не успели похоронить!
Двое стоявших в стороне мужчин не отрывали взглядов от Доминик дю Вивье. Мужчины на нее смотрели всегда.
— Уверяю тебя, под этим черным платьем ничего нет.
— Ошибаешься, под ним есть все, что нужно.
— Не распаляйся. Не забывай про Блэза Чандлера!
Пусть он и на одну восьмую краснокожий, но этот факт бледнеет перед тем, что скоро он унаследует состояние, равное четверти национального дохода.
— Что-то я его здесь не вижу.
— Он обязательно придет. Ведь это как-никак его жена открывает нью-йоркский аукцион.
— А правда, что она успела убедить старика открыть здесь филиал?
— Чистая правда. Ей давно хотелось развернуться.
В Лондоне всем всегда распоряжался старик, в Париже дела идут неважно — вспомни галерею Друо, — Гонконг и Монте-Карло города хотя и престижные, но сравнительно небольшие. Взгляни на это великолепие. Для «Деспардс» настают великие времена. К тому же выставить на открытие коллекцию Уиларда Декстера
