Молли радовалась, видя, как розовеет серое лицо отца, как после слабой немощи он обретает силы и свое такое привычное чувство нетерпения. Не прошло и недели, как от отца уже было шуму, как от Саутерпойнтского маяка, он уже вовсю строил планы возврата к работе.
— Утихомирься! — останавливала его Молли. — Сам подумай, неужели я теперь тебе позволю по- прежнему работать шестнадцать часов в сутки и питаться как попало? Наймем управляющего. Чтобы был вдвое моложе и вдвое крепче здоровьем. Наверняка есть где-нибудь подходящий человек, вот я его и найду! Поиски заняли три месяца, но все-таки Молли наконец нашла то, что искала. Отец продолжал формировать политику предприятия и оставался главным консультантом. Молли пробыла дома еще месяца три, пока управляющий привыкал к делу; и только после этого вылетела обратно в Париж. Едва взглянув на жену, Клайв заметил:
— У тебя усталый вид! Тебе необходимо как следует отдохнуть и поправить свое здоровье. Мне предоставили длительный отпуск. Отправимся на юг и поваляемся на солнышке месяца два. Они поселились на восхитительной вилле в Монте-Карло, хозяином которой был старый приятель Клайва по учебе в Оксфорде. Парк вокруг был изумителен, обслуживание предупредительное, и располагалась вилла как раз вдоль той трассы, по которой на ближайшей неделе должны были проходить гонки «Гран-при Монако». Первые несколько дней Молли провела, нежась в бикини под солнышком, то и дело радостно восклицая:
— Наконец-то я добралась до тепла!
Пока она загорала, Клайв сообщал ей все последние слухи, как и то, что Баллетеры в спешке покинули Париж. Бруно де Соуза тоже отбыл в Бразилию. Французская полиция арестовала в Марселе громадную партию кокаина, произведено было несколько арестов, однако это коснулось лишь тех, кто непосредственно занимался контрабандой. Финансировали эту операцию Рори Баллетер со своим сообщником, но сам факт доказать было невозможно.
— Цена этого кокаина на черном рынке двадцать миллионов франков, — сказал Клайв. — Баллетер нажил бы на нем целое состояние, сумей он получить свою долю от этой сделки.
— Что ж, Клэр, наверное, уже и растратила не меньше! Ее наряды были сказочны, не говоря уже о драгоценностях.
— Интересно, они у нее сохранились?
— Не думаю, если Рори так погорел. — Молли глубоко вздохнула: — Тем не менее я чувствую себя виноватой. Если бы я смогла ее предупредить!
— Так ведь они же успели улизнуть!
— Верно, но я не могу избавиться от мысли, что она, возможно, считает, будто я с тех самых пор отвернулась от нее!
Я писала ей в Баллетер-хаус, но ни разу не получила ответа.
— Возможно, их там сейчас нет.
— Бог знает, где они сейчас! — Молли снова вздохнула. — Где они и что делают. Но я всем сердцем чувствую, все идет не так, как хотелось бы Клэр.
— Я никогда не понимал, как Клэр, такая славная молодая женщина, могла выйти замуж за Рори Баллетера! Самовлюбленный, испорченный эгоист, авантюрист чистой воды!
Молли кивнула, соглашаясь:
— Мужчины его сорта слишком много требуют — я имею в виду от женщин. Считают себя неотразимыми и ожидают поклонения.
— Так Клэр ему поклонялась?
— Ну да… Она была смертельно уязвлена, когда обнаружила, что никакого строительства не ведется. Думаю, она подозревала, но не ожидала, что все станет настолько очевидно, а то, что рядом оказалась и я, еще больше усугубило ее унижение.
— И все же Клэр вернулась к Рори.
— Понятно почему… Этот тип умеет удержать ее при себе. — Молли поднялась со своего лежака. — Ну а теперь пойду-ка и справлюсь, может, они в Баллетер-хаус…
Однако сердитый голос с шотландским выговором грубо ответил ей в трубке, что лорд и леди Баллетер путешествуют по Европе и неизвестно, ни где именно, ни когда они возвращаются домой.
«Где же ты, Клэр? — думала Молли — Во что теперь ввязался твой супруг?» Она никак не могла отделаться от ощущения, будто что-то с Клэр не так; оно возникло у Молли с тех пор, как ее письма — а их было два, не одно, как она сказала Клайву, — остались без ответа. Это на Клэр не похоже. Она была весьма аккуратной, неизменно пунктуальной, если обещала, слово сдерживала всегда. Пару раз, когда вынуждена была минут на пять запоздать на встречу с Молли, непременно звонила по телефону, предупреждала. Клэр, какой представляла ее себе Молли, посчитала бы верхом невоспитанности не ответить на письмо; на два письма — верхом неприличия. Молли могла дать случившемуся лишь одно объяснение: Клэр ее писем не получала. «Странное дело! — думала Молли. — Как это могло произойти?» Клэр дала ей номер телефона в Шотландии, сказала, что, если им придется оказаться там, пусть непременно позвонят или заедут, не то она обидится. И тогда Молли позвонила в замок Драммонд и попросила к телефону леди Драммонд. Мать Клэр обрадовалась звонку Молли:
— Клэр столько мне рассказывала про вас, говорила, какая вы замечательная подруга!
— Собственно, поэтому я и хочу наладить с ней контакт. — Тут Молли объяснила, почему ей пришлось спешно уехать из Парижа.
— Как я вас понимаю! — сочувственно сказала Марго Драммонд. — Мой муж вот уже столько времени хворает, не то бы я непременно кинулась в Европу повидаться с Клэр.
Я не имела от нее известий почти месяц, это так на нее не похоже. Обычно она пишет мне регулярно и часто.
«Так я и думала!» — промелькнуло в мыслях Молли, и она как бы между прочим спросила:
— Где же они сейчас?
— Понятия не имею! Они нигде подолгу не задерживаются. Сначала были в Риме, затем в Милане, потом в Канне, а последнее от нее письмо я получила из Ниццы. Видно, моему зятю не сидится на месте.
— Ну что ж, возможно, я наведаюсь к ней! — весело сказала Молли. — Ривьера — местечко небольшое, а те, кого журналы именуют «высший свет», обычно сосредоточиваются в определенных местах.
— Прошу вас, если вы с ней встретитесь, напомните, что у нее есть семья, которая с радостью получила бы от нее весточку! — просто сказала Марго Драммонд.
— Непременно усажу ее писать письмо! — заверила ее Молли.
И вот, перелистывая журнал «Jours de France» месячной давности, Молли наткнулась на фотографию, изображавшую какой-то коктейль-парти в загородном клубе Монте-Карло.
Среди улыбающихся лиц Молли разглядела и физиономию Рори Баллетера. Клэр видно не было. «Вот они где!» — подумала Молли и ринулась к телефону. Однако ни в одном из отелей княжества Баллетеры не значились и даже не ожидались; все отели были переполнены в связи с грядущими гонками «Гран-При Монако», которые должны были состояться на будущей неделе. «Вот оно! — решила Молли. — Вот оно, излюбленное поле деятельности Рори Баллетера!» И действительно, на торжественном коктейле, состоявшемся в «Отель де Пари», куда Клайв по ее просьбе получил приглашение, Молли увидела Рори. Он стоял в центре одной из веселых, нарядных компаний, состоявшей из мужчин, окутанных сигарным дымком и флером дорогих лосьонов и увешанных драгоценностями женщин в самых модных туалетах.
Клэр среди них не было. Наблюдая за Рори через зал, Молли отметила, что он привлекал к себе внимание женщин. Причем до такой степени, что дама, с которой он был, метала злобные взгляды в каждую, которая пыталась внедриться в контролируемое ею пространство. Рори был ярок, блестящ и явно при деньгах. Он светился улыбкой, то и дело смеялся. Даже на расстоянии чувствовалось, какой яркой электрической вспышкой загорались его голубые глаза. «Что ж, рада, что ты счастлив! — думала Молли. — Но где же твоя жена?» И она решила это узнать. Молли выжидала, подбираясь все ближе и ближе к Рори, и вот наконец его взгляд, постоянно блуждавший по залу, наткнулся на нее; он не мог ее не заметить. На какую-то долю секунды улыбка застыла на лице, ресницы заморгали, но вот уже Рори устремился к Молли, расплываясь в обаятельной улыбке, протягивая навстречу руку.
— Боже, кого я вижу, Молли Хоэр-Браун! — восторженно произнес он.
