— А потом? — не отставал от него Замбрано.
— Да так, ничего. — Мэлоун сделал вид, будто читает то, что печатает О'Шонесси.
— А потом, лейтенант?
Мэлоун сжал губы и молчал.
— У нас на Службе нет «звезд», Дэн, — сказал Замбрано. — Все мы актеры на характерных ролях.
Мэлоун неохотно рассказал ему о телефонном звонке и назначенной на одиннадцать вечера встрече на шоссе в Глен-Коув.
— И ты собираешься ехать?
— Хм…
— Один?
— Ага.
— Как умно. Мне кажется, тебе должно было прийти в голову, что это ловушка.
— Я думал об этом.
— Ну, чтобы тебе легче было думать, я поеду с тобой.
Мэлоун заспорил было, Замбрано остановил его, подняв руку.
— Бесполезно. Это приказ.
Замбрано тоже подошел и прочитал, что печатает О'Шонесси.
Тот работал с таким сердитым видом, будто машинка была его кровным врагом.
— Что это с ним? — спросил Замбрано Мэлоуна.
Тот пожал плечами.
— Личные неурядицы.
О'Шонесси посмотрел на инспектора.
— Вы когда-нибудь задумывались о том, что жизнь — это всего-навсего бутерброд с дерьмом?
Замбрано скрестил руки на груди и обдумал ответ.
— Вот что я вам скажу, молодой человек. Лучше стараться чувствовать себя счастливым. Если вы сами этого не чувствуете, знайте, что остальным плевать на это с высокой горы.
Треножник с камерой стоял на полу ванной комнаты. О'Шонесси, глядя в окуляры, наводил резкость, чтобы сфотографировать спираль. В спальне Джонсон сыпал черный порошок на поверхность туалетного стола. Скорчившись так, что коленки были на уровне глаз, он кисточкой разравнивал порошок. Становились видны бороздки, петли, характерные для рисунка отпечатков пальцев. Положив кисточку на место, он взял три полоски липкой ленты, оторвал защитную пленку с клейкой стороны и осторожно наложил ленту на отпечаток. Прижал, стараясь не сдвинуть с места. Подцепив конец, аккуратно отодрал ленту, осмотрел, убедился, что снял отпечатки трех пальцев: среднего, указательного и безымянного.
Ленту с отпечатками он поместил в пластиковый пакет, который убрал в чемоданчик.
Таким же образом снял еще несколько отпечатков с той же поверхности. Когда все отпечатки было аккуратно убраны, он достал из чемоданчика маленький ручной пылесос, работающий на батарейках, и снял весь порошок с поверхности туалетного столика и с пола.
Прислонившись к стене в спальне, Мэлоун смотрел на кровать королевских размеров. Ему становилось не по себе, когда он представлял на ней Сару Айзингер со Станиславом. По его мнению, женщина, воспитанная в духе благочестия, читающая Библию, совершающая обряд «очищения», не должна была иметь ничего общего с распустившим перья легавым. Чем больше он об этом думал, тем сильнее его это беспокоило.
Пока Мэлоун с детективами работал в квартире Станислава, фургон с эмблемой телефонной компании стоял возле комплекса отряда специального назначения. Станислав, Брэмсон и Келли были на службе. Если эти трое выйдут, детектив даст из фургона сигнал по радио, и Мэлоуну тут же позвонят в квартиру Станислава.
Ордер, пока официально не оформленный, лежал в кармане лейтенанта. Сначала он хотел сравнить отпечатки пальцев, взятые здесь, с отпечатками, найденными на квартире Сары Айзингер. Если они совпадут, он тотчас выполнит необходимые формальности.
Пусть кот подольше посидит в мешке, иначе в твой гроб заколотят гвозди, как говорит Эпштейн.
Полис-Плаза, 1 — оранжевое кирпичное строение, напоминающее кубик Рубика на ходулях. Здание знаменито огромным количеством залов заседаний, маленьких, с маленькими столами, средних, со столами среднего размера, и огромных, — с громадными столами. Там нет отдельных буфетов и туалетов для начальства, обособляющих работяг от «белой кости». Сплошные залы заседаний.
В пять часов вечера рыжеватая женщина-сержант втолкнула Мэлоуна в один из больших залов.
— Шеф будет через одну-две минуты, — сказала она и, бросив на него сочувственный взгляд, поспешно вышла.
Стены зала — из белого пластика «формайк», стулья в красных чехлах стоят вокруг овального стола. На белых стенах висят фотографии бывших начальников оперативного отдела. Мэлоун переходил от одной к другой, всматриваясь в лица. Когда он впервые пришел на Службу, начальник оперативного отдела назывался инспектором. Много воды утекло с тех пор. Подойдя к окну, лейтенант отодвинул солнцезащитные жалюзи. Далеко внизу вечерний поток машин образовал пробку. На ФДР-драйв они стояли бампер к бамперу. Автомобили скатывались с Бруклинского моста, заполоняли Уорт-стрит, и шум уличного движения, поднимаясь вверх, проникал сквозь толстые термостойкие стекла. Люди спешили к метро под аркой муниципалитета, заранее настраивая себя на воинственный лад перед полным опасностей возвращением домой.
Услышав, как поворачивается дверная ручка, Мэлоун обернулся. В дверях появился Джо Манелли, который посмотрел на лейтенанта с холодным вызовом, лицо его было бесстрастно.
Ни тот, ни другой не вымолвили ни слова.
Мэлоун подошел к столу и сел, не отрывая глаз от человека, стоявшего в дверях. Тот повернулся и молча вышел, захлопнув за собой дверь.
Итак, судя по всему, у начальства его ждал суровый прием. Для начала его заставили ждать и хорошенько понервничать. Что ж, посмотрим, кто кого.
В 6.48 начальник оперативного отдела Мак-Куэйд вошел в зал с кожаной папкой под мышкой. Взглянув на задремавшего лейтенанта, прошел к своему креслу во главе стола.
Открыв глаза, Мэлоун посмотрел на него и выпрямился, всем видом показывая внимание. Четыре золоченые звезды на погонах командира сверкали так же ярко, как золотые дужки его очков.
— Итак, мы наконец встретились, лейтенант. Я много слышал о вас последнее время.
Мэлоун откашлялся.
— Надеюсь, ничего плохого, шеф.
Мак-Куэйд открыл папку, вынул стопку докладных и начал читать вслух: «Лейтенант Мэлоун — надежный и грамотный командир. Дальновиден и последователен в исполнении долга, оценки выше средних».
Мэлоун с интересом слушал его.
Мак-Куэйд бросил бесстрастный взгляд на противоположный конец стола.
— Похоже, ваше начальство из следственного управления считает вас честным и грамотным работником. Вы согласны с этой оценкой?
Мэлоун увидел враждебно сжатые губы Мак-Куэйда и разозлился.
— Я всегда старался работать добросовестно, — сказал он.
— А сейчас? Скажите мне, лейтенант, какой смысл вы вкладываете в слово «честный»?
Мэлоун призадумался.
— Верность Службе и руководству.
Мак-Куэйд вдруг с такой силой хлопнул ладонями по столу, что очки, подпрыгнув, свалились с его носа. Вскочив, он заорал:
— Так какого же черта вы пытаетесь разрушить свое управление? Манелли предупреждал вас. Занглин предупреждал. Но нет! Вы стоите на своем, суете нос куда не следует, собирая в кучу всякое
