— Поскольку мы квиты, теперь мы можем поговорить?
— Сначала прикрой свое уродство, — ответила Чинн, с отвращением смотревшая на пупок Елены, и тут же бросила космолетчице кусок белой ткани.
Елена запихнула запачканный кровью край рубашки назад в комбинезон и прижала ткань к ране.
— Странный вы народ, сплиты, — сказала она, рассматривая спартанское обустройство помещения и садясь на стоявший рядом контейнер.
— Мы, сплиты, прежде всего гордый народ, — возразила Чинн т'Вхт, опустившаяся на край лежанки. — У нас свои собственные традиции и законы, и мы никому не позволим подчинить себя, никогда!
Елена выжидающе кивнула.
— Я не испытываю к тебе ненависти, земная женщина, — продолжала Чинн, — можешь мне поверить! Но, несмотря на это, нет и не может быть тем, которые мы могли бы обсудить. У нас нет ничего общего. Абсолютно ничего!
Несколько сезур Елена смотрела на противоположную стену, а затем сказала:
— Вообще-то я просто хотела узнать, что заставило тебя изменить свое мнение и согласиться вернуться на Ниф-Нах.
— Зачем тебе это знать? Вы что, ожидаете неприятностей?
Елена передернула плечами:
На лице Чинн снова появилось довольное выражение.
— Патриарх наверняка будет вас пытать, а потом убьет, — сказала женщина-сплит, приподняв в усмешке уголки губ. — Но меня он не казнит, пока я не произведу на свет его сына. А это все, чего я хочу: чтобы мой маленький воин вырос среди сплитов. Он не должен сгинуть среди чужих существ на краю света. А теперь иди!
— И это единственная причина? — спросила Елена. Конечно, это прозвучало логично, на ее взгляд даже слишком логично.
— Да. Тварь удаляется. Сейчас же. — Чинн вдруг снова ни с того ни с сего перешла на безличное обращение, принятое по отношению к рабам и подчиненным.
Она встала, чтобы придать своим словам большую значимость. Елена сделала то же самое. На несколько мизур ей удалось сорвать с Чинн т'Вхт маску. Какой бы холодной та ни пыталась казаться, под этой маской находилась живая женщина, с ее желаниями, надеждами и переживаниями.
— Спасибо, я… — Какую-то сезуру Елена колебалась, потом слегка покачала головой.
Она попрощалась и, не получив ответа, покинула помещение.
Глава 20
Даже все твари неба не сумеют усмирить меня!
Вдобавок ко всему начался дождь. Цхи сдержанно выругался. Как и все сплиты, он не любил воду и только в самом крайнем случае готов был отдаться на волю этой стихии. Но сейчас совершенно очевидно был именно такой случай: Кухам т'Тррх, мудрая старуха, разбудила его и, волнуясь, рассказала, что Хатрак заявила ей, будто идет в отхожее место, но до сих пор не вернулась. Куда подевалась эта строптивая девчонка? Она хотела стать усмирительницей, но пока ей самой нужна была усмирительница! Или хотя бы нянька…
Перед Цхи находилась сушильня, и через ее дверь он мог видеть расплывчатые тени развешанных для просушки полос мяса. Какое-то мгновение воин боролся с искушением переждать ливень в хижине, но потом преодолел этот соблазн и только мельком осмотрел помещение: в хижине не было ни одной живой души. Не сказав ни слова, он повернулся и побежал дальше по тропинке, ведущей из центра деревни. Сначала дождь просто мелкими каплями стекал с его штанов, потом начала промокать одежда, изготовленная из дубленой кожи дарфена. На каждом шагу ткань липла к ногам. Цхи заворчал. В нем закипала бешеная ярость сплитов. Он шел все быстрее, пока не перешел на бег, но не мог убежать от отвратительного шлепанья своих все громче топающих ног. Он поклялся убить теладинца, как только его найдет. Эта тварь наверняка ушла с Хатрак, потому что в хижине, служившей теладинцу тюрьмой, его не было. В этом он убедился еще до того, как покинул деревню. Хатрак он будет попросту игнорировать, и не важно, как его накажет Ронкар за такое непослушание. Кончились деревья, а с ними кончилась и утоптанная тропа. Воин, отдуваясь и задыхаясь, выбежал в сумеречную, размытую дождем полутьму побережья. И от того, что он там увидел, его гнев моментально испарился, сменившись леденящим душу ужасом.
На полпути между опушкой и берегом лежала Хатрак. Глаза ее были широко раскрыты, хрупкое тело наполовину вдавлено в грязный песок лежавшим на ней мертвым гхоком. Из большой раны в левом боку девочки тонкой коричневой струйкой текла кровь. Льющиеся с небес струи дождя смывали кровь, но она все продолжала течь. В шуме ливня хриплый голос девочки был почти не слышен. Прерывающимся голосом ей все же удавалось произносить обрывки каких-то слов, невнятно и глухо доносившихся до края леса. Этот голос, его интонации и хриплое дыхание словно парализовали воина: Хатрак т'Фррт, дочь Акхн, супруги Ронкара, была тяжело ранена, а возможно, умирала!
Гхоки уже давно не появлялись на острове. Только иногда, крайне редко, какой-нибудь экземпляр отваживался залетать сюда с материка. Встречи с этими тварями можно было легко избежать, просто спрятавшись в лесу, — они никогда никого не преследовали. Почему же Хатрак этого не сделала? Почему не поставила в известность первого воина Тро, который организовал бы группу охотников и спокойно и без труда убил бы чудовище? Только теперь Цхи заметил отпрыска ящеров, который, как воплощенное отчаяние, склонился над Хатрак, держа ее руку в своих лапах. Злоба закипела в глотке Цхи, вырвавшись громким боевым кличем. Теладинец в ужасе поднял глаза и увидел, что на него мчится Цхи т'Ннт с поднятым для броска копьем. Но Нопилей выпустил руку Хатрак только тогда, когда сплит отшвырнул его в сторону. Вблизи раны девочки выглядели гораздо хуже, чем казалось издалека. Кроме глубокой рваной раны в левом боку, вся рука Хатрак была покрыта многочисленными кислотными ожогами. Некоторые из них еще дымились, то есть были совсем свежими.
— Тварь быстро бежит в деревню и приводит помощь. Сейчас же! — рявкнул Цхи.
Не дожидаясь ответа Нопилея, он отшвырнул копье и обеими руками ухватился за ядовитый хвост чудовища. Зеленоватая кислота из мертвой пасти капала прямо на мокрые пальцы и руки воина, но тот, казалось, ничего не замечал. Когда Цхи стаскивал с Хатрак огромное туловище монстра, его огромные перепончатые крылья расправились и накрыли девочку, словно прозрачным, испачканным в песке кожаным плащом. Крылья оказались крайне жесткими и неподатливыми. Цхи приходилось отрезать ножом крупные, в руку толщиной, сочленения, причем действовать приходилось крайне осторожно, чтобы не вызвать новых ожогов. И только когда воин справился с последним куском крыла гигантского насекомого, отбросив его далеко в сторону, он, задыхаясь, опустился на колени и погрузил руки в мокрую грязь, которая с шипением гасила кислоту. Теладинец исчез. Цхи почему-то не сомневался в том, что ящер действительно бежит изо всех сил в деревню за помощью, вместо того чтобы воспользоваться случаем и сбежать.
— Цхи? — прошептала Хатрак.
Она закашлялась. Воин ответил односложно, пытаясь сорвать с тела промокшую рубаху и перевязать раны девочки. Широкой рубахи хватило, чтобы дважды обернуть ее вокруг хрупкого тела. Цхи соорудил повязку, туго затянув ее рукавами и завязав узел над раной. Ткань моментально пропиталась светло- коричневой кровью, но Цхи отчаянно надеялся, что повязка поможет приостановить кровотечение.
— Отпустите т'Нопа, — прошептала Хатрак.
Вместо ответа Цхи начал сгребать песок, присыпая им кислотные ожоги на руках и ногах девочки.
— Вы его отпустите? — спросила Хатрак через какое-то время.
Цхи выпрямился, спрятал нож в ножны и поднял копье — больше он ничего не мог сделать для
