Она убеждала себя, что просто старается войти в доверие. Но, сидя в затененном крытом дворике, где находился алтарь Белизэр, Эрин понимала, что здесь не она хозяйка положения.
Пробежавший по телу озноб заставил ее зябко поежиться.
Хватит об этом. Нельзя терять хладнокровия. Она приехала сюда, чтобы заниматься научными изысканиями, и сегодня ей удалось добиться большого успеха. Личным переживаниям здесь нет места. Лучше сразу зарубить это себе на носу.
Чтобы покончить с этим, Эрин направилась к зарослям, откуда выходила тропа, по которой они с Тигом пришли сюда. Она найдет его, поблагодарит за помощь и попросит отвезти ее домой. Ей нужно поспать. Завтра целый день предстоит расшифровывать магнитофонную запись разговора с Белизэр.
– Тиг, – негромко позвала она.
Вокруг были слышны только приглушенные крики ночных обитателей дельты. Она прошла несколько шагов по тропинке и снова позвала его по имени. Ответа не было.
Не пойти ли самой к лодке? Ну уж нет. Она прекрасно умеет править, но все же у нее хватит ума не пускаться одной в плавание по этим извилистым протокам, где на каждом шагу торчат коряги и валуны. Тиг провел здесь большую часть детства и знает эти места как свои пять пальцев.
Эрин одолело любопытство. Кто он, ее проводник с загадочным прошлым? Наверное, он много знает о таинственных обрядах вуду в этих краях. На этот раз она даже не стала убеждать себя, что ее интерес носит чисто научный характер.
Ее внимание привлек шорох, раздавшийся слева, примерно в десяти ярдах, а затем приглушенные мужские голоса. Эрин двинулась в том направлении и обнаружила узенькую тропинку, уходившую в густые заросли.
Только пройдя несколько шагов, она поняла, что голоса ей незнакомы.
– Груз должен быть здесь к воскресенью.
Этот жаркий шепот заставил Эрин остановиться. Пока она колебалась – объявить о своем присутствии или потихоньку ретироваться, разговор продолжился.
– Я стараюсь, черт возьми.
Второй голос был громче и ниже, чем первый. Оба говорили с акцентом – не то карибским, не то гаитянским. Что-то в этом роде.
– Я не виноват, что это проклятое судно попало в тропический циклон у побережья.
– Ну, я свое дело сделал. Если ты не хочешь пойти на корм аллигаторам, то доставишь его сюда к воскресенью. Потому что если таможня что-нибудь разнюхает и я на этом засыплюсь, то тебе тоже несдобровать.
Повинуясь инстинкту, Эрин укрылась в зарослях. Сердце бешено колотилось. Контрабанда наркотиков? Или что-то другое, такое же противозаконное. В этом она была уверена.
На тропинке появился только один человек. Невысокий, тщедушный, одетый в такие же белые хлопчатобумажные штаны и рубаху, как и все, кого она сегодня видела. Черт побери, не густо. Разве по такому описанию узнаешь кого-нибудь?
А зачем тебе знать его в лицо, Эрин? При этой мысли она похолодела. Что она собирается делать? Бежать к местному шерифу? Привлечь сюда внимание местной, а может быть, и федеральной полиции?
Как только Белизэр узнает, что это ее рук дело, она тут же прекратит с ней всякие сношения.
Белизэр. У Эрин перехватило в горле. Это владения Белизэр. Посвящена ли она в это? А что, если… Нет. Это не ее дело. Что бы ни замышляли эти люди, Эрин это не касается. Она здесь для того, чтобы наблюдать, изучать, исследовать, а вовсе не для того, чтобы вступать в борьбу с контрабандистами.
На всякий случай она выждала еще несколько минут, а затем шагнула из укрытия на тропу.
И наткнулась прямо на Комо. Тиг придержал ее за плечи, помогая сохранить равновесие.
– Что ты здесь делаешь, Эрин? – холодно спросил он.
– Ищу тебя. – Она хотела высвободиться из его рук, но не стала.
– Считай, что нашла. А теперь давай убираться отсюда.
Что-то в его тоне и в беглом взгляде по сторонам встревожило Эрин.
Где он был? Что делал?
– А куда ведет эта тропинка? – Ей не удалось сохранить небрежный тон, поэтому она удивилась, когда он ответил:
– К лодочной станции, в полумиле от того места, где мы причалили.
Она перевела недоуменный взгляд с тропинки на Тига.
– Тогда почему мы не причалили прямо здесь?
– Белизэр просила, чтобы мы пришли той дорогой.
Тиг и глазом не моргнул, произнося это, почему же она была почти уверена, что он лжет? Или, по крайней мере, не говорит всей правды?
А с какой стати он обязан говорить ей всю правду? Особенно о себе?
И почему именно эту правду она больше всего хочет знать?
Эрин отступила на шаг, высвобождаясь из его рук.
