Наконец Иван сказал:
— Смелости или, если угодно, самоотверженности.
— А все остальное? — спросила Света.
— А всего остального хватает, — засмеялся Иван.
— Вот, — серьезно сказала Света и подняла вверх указательный палец. — Мне не хватает са-мо-от- вер-жен-нос-ти. Жен-нос-ти. Иван, ты умница. Давай я тебя за это попотчую жареной бараниной.
Света встала и ушла на кухню. Мужчины молчали. Сергей думал, как бы найти предлог, чтобы поскорее уйти, не обидев хозяев. Действительно, положение было неприятным. Отец напряженно молчал и о чем-то думал, не глядя на гостей, Светлана звенела посудой на кухне, явно не торопясь возвращаться в гостиную. Наконец отец сказал:
— Извините, ребята, за некомфортную, так сказать, обстановку, это я виноват. Взрослые дочери обижаются на своих отцов еще легче, чем на своих мужей, а отцы понимают своих дочерей, наверное, не лучше, чем своих жен. Давайте выпьем за то, чтобы каждый из нас смог в своей жизни превзойти самого себя.
Посидев еще немного для приличия, друзья ушли.
12
Иван, Сергей и Миша сели в машину.
— Ну что, поехали домой, я думаю, что наш визит вполне удался и на сегодня программа закончена, — сказал Сергей. Иван молчал. Когда Миша завел мотор, Иван повернулся к Сергею и произнес:
— Сергей, очень прошу, отвези меня туда, где играет музыка, я тебя прошу — ненадолго, мне это очень надо.
— Это обязательно, Иван? Подумай как следует.
Иван, помолчав, тихо сказал:
— Конечно, это нелогично и непонятно тебе, скорее всего. Просто во всем остальном я настолько логичен, что если хочешь, чтобы и продолжал быть таким же логичным, позволь мне в жизни быть нелогичным.
— Ничего не понял. Опять ничего не понял. Ну да ладно. Миша, поехали в бар.
— В какой?
— В «Уют», пожалуй. Там есть то, что Ивану надо, поехали.
Буквально через минуту машина остановилась у большого здания, в цокольном этаже которого находился бар. Сергей понял, что Иван завелся, и ему надо, что называется, выпустить пар.
«Может быть, ему и еще чего потом захочется, — скосив взгляд на Ивана, подумал Сергей. — Вот, паразит, прости Господи, придется его, наверное, сегодня останавливать».
Когда Иван вышел из машины, Сергей наклонился к Мише и прошептал:
— Гони за ребятами, вам на сборы пятнадцать минут, чтобы через пятнадцать минут все были здесь. Дай пистолет. — Миша молча передал Сергею пистолет. Как только Сергей вышел, машина резко рванулась с места.
— Ну что, пошли?
— Пошли, — ответил Иван и решительно направился вперед.
Открыв дверь и войдя в фойе, он спросил у вахтера:
— Где у вас тут бар?
— Направо вниз, — ответил вахтер, окинув взглядом высокого, широкоплечего парня.
«Еще один крутой объявился, раньше я его, кажется, не видел», — подумал он.
Войдя в бар вслед за Иваном, Сергей сразу огляделся.
«Твою мать! Вся банда здесь, чтоб их разорвало! Что же делать?!» — пронеслось в голове. В баре со своими девицами сидела вся банда Макарова, кроме двоих, которые после драки с Иваном так и не оправились, — всего восемь человек и никого, никого больше не было. «Они всех уже Разогнали, отдыхают. Ой, влипли, е…» Иван тем временем подошел к стойке бара и что-то сказал бармену. Бармен молча посмотрел на Ивана и спросил:
— Ты не здешний?
— Почему? Здешний.
— Чего хочешь?
— То, что и сказал — бутылку коньяку. — Бармен молчал, глядя куда-то в угол. Увидев кивок Макарова, он подал Ивану бутылку и два стакана.
Сергей в кармане снял пистолет с предохранителя, он все видел и понял, что им отсюда просто так не уйти.
«Надо как-то тянуть время», — подумал Сергей. Сердце учащенно забилось. Сергей медленно отодвинул стул и, не сводя глаз с Макарова, сел за угловой столик лицом к противникам. Иван подошел к Сергею и, улыбаясь, сказал:
— Мне здесь нравится. Давай немного выпьем.
— А мне не нравится. Совсем не нравится, — тихо ответил Сергей. В это время трое парней встали и, подойдя к двери, остановились в проходе, закрыв выход из бара. Бармен куда-то исчез. — Иван, сейчас на нас нападут, эти парни как раз из тех, кто за тобой охотятся. Ты все понял?
— Я понял, что эти парни из той банды, — ответил Иван, оглядев зал, — двоих я помню. Того и того, — указал Иван кивком головы. — Давай хлопнем по стаканчику.
— Да ты что! — И Сергей выругался.
— Ну, как хочешь, — сказал Иван и выпил полстакана коньяку.
Потом он встал и направился к кудрявому парню, который начал драку в тот раз.
— Стой, Иван, что ты делаешь, — прошептал Сергей.
Иван не ответил и не остановился. Подойдя к кудрявому, он улыбнулся, показав зубы, и поднял руку, как бы приветствуя его. Иван не чувствовал ни страха, ни сомнения в правильности того, что он делает, ему нравилось то, что здесь опасно, и он был уверен, что ни с ним, ни с Сергеем ничего не случится.
— Привет, я тебя помню, — сказал Иван, глядя прямо в глаза кудрявому. — Я никуда отсюда не уйду, пока сам этого не захочу, ясно? И не вздумайте мне мешать.
Вся компания молча смотрела на него. Наконец, как бы разряжая обстановку, одна из девушек, сидевшая рядом с Макаровым, высокая, стройная и с большой красивой грудью, сказала:
— Мальчики, я не хочу, чтобы здесь сегодня была драка. Пришли танцевать, давайте танцевать. — И она решительно поднялась и пошла в танцевальный круг, слегка покачивая бедрами. Другие девушки дружно поднялись и тоже пошли танцевать. Макаров встал и, пододвинувшись вплотную к Ивану и приставив кулак к его животу, прошептал:
— Живым ты сегодня отсюда не уйдешь, понял? Привет, покойник.
Иван зло улыбнулся и так же тихо ответил:
— Уйду. — И резко сжал кулак Макарова. У того потемнело в глазах от боли. Ему показалось, что Иван раздавил его кисть. Иван отпустил руку и пошел к девушкам.
Макаров сел на место и стал анализировать обстановку. «Получен приказ выключить Ивана. Иван — вот он — выключай. Ничего не мешает. Подходи сзади, бей по голове и вытаскивай через черный ход. В зале все свои. Сергея тоже по голове и туда же. Пригрозить. Если расколется — поджечь дом, украсть детей. Все это сделает Кудрявый, — Макар покосился на соседа, — ему все равно одна дорога».
Макар повернулся к соседу и сказал, пододвигая бутылку:
— На, врежь ему по голове, чтоб не встал, и вытаскивай через бар в машину, второго берем на себя.
Сосед, немного помолчав, ответил:
— Врежь сам, а другого я беру на себя.
— Ты, дерьмо, кончай. Делай, что тебе говорят.
