сказал мне, что 'многие рядовые члены союза пенсионеров симпатизируют патриотической программе «Идущих вместе», – по-другому Якеменко, кажется, вообще не умеет разговаривать. Почему бы не предположить, что акцию в Химках «Идущие» и устроили: в самом деле, в победе «оранжевой революции» в России – если такая революция у нас случится – никто особенно не сомневается; с другой стороны, никто не сомневается и в том, что Путин намерен президентствовать долго. Единственный способ соединить эти две несомненные перспективы – представить в роли российского Ющенко самого Владимира Владимировича Путина. А почему бы и нет? Неужели трудно представить, как колонна бабушек – не за деньги, действительно не за деньги, а по убеждению – с портретами Путина, а то и с ним самим во главе, по доброй традиции последних лет выбрасывает в окно, скажем, кресло того же губернатора Громова, – кому этот Громов, в конце концов, нужен?
Словно в подтверждение этой в общем-то абсурдной (а других быть не может) версии в газете «МК», которая, как известно, далеко не «Лимонка» и даже не «Коммерсантъ», вдруг появляется настоящая революционная прокламация. Надо полагать, со дня на день и «Комсомолка» подтянется – куда же без нее. И Екатерина Андреева, показывая нам кадры очередной демонстрации протеста, скажет, что эмоции людей можно понять.
А бабушки из Химок между тем ни о чем таком не думают. У них тетка пропала. В рыжей шубе.
Copy-paste
Тревожные известия приходят из городка Бежецк Тверской области. Жители этого самого Бежецка (жителей почему-то никто не называет по именам; единственный источник, на который ссылаются авторы всех сообщений, – некий Кирилл Кабанов, глава Национального антикоррупционного комитета) свидетельствуют о зачистках, проводимых там неизвестными людьми в камуфляже. Этих людей очевидцы сумели идентифицировать как бойцов спецназа Госнаркоконтроля. Ленты информагентств скупы на подробности, но и этих кратких сообщений достаточно для того, чтобы испугаться: «Врывались в кафе, в места общественного отдыха, мужчин с применением силы раздевали на глазах у женщин и ставили на колени; вроде бы два раза стреляли на улице, непонятно холостыми или боевыми патронами». Это «вроде бы» уже завтра, а то и сегодня отвалится от фразы, останется просто – стреляли. Естественно, боевыми. Мужчин били, да. А женщины – неужели их не трогали? Не может быть. Если мужчин били, то женщин, конечно, насиловали. Очевидцы расскажут о двух ведрах использованных презервативов, которые уборщицы вынесли из офиса местного управления Госнаркоконтроля. Потом – через неделю или две – жители Бежецка приедут в Москву и объявят голодовку. Чего потребуют? Может, отставки мэра, может, чего-нибудь еще. В конце года в очередном докладе какой-либо международной правозащитной организации события в Бежецке (а к тому времени появится емкий и хлесткий штамп, например «кровавая бойня в Бежецке») наряду с событиями в башкирском Благовещенске будут упомянуты в качестве наиболее ярких примеров полицейского произвола в России.
Я далек от мысли о том, что в нашей стране нет полицейского произвола. Он есть. У каждого имеется собственный опыт подобного рода – если самого не били или иным образом обижали милиционеры, то какого-нибудь знакомого – точно. Госнаркоконтроль, о котором идет речь в бежецкой истории, – это даже не милиция, это самая одиозная силовая структура из существующих ныне. С тех пор как два года назад бойцов упраздненной налоговой полиции бросили на борьбу с наркотиками, наркотиков в стране меньше не стало, а новое ведомство если чем и прославилось, так это издевательскими прозвищами вроде Госкомдурь или Госнаркокартель, слухами о тесном партнерстве сотрудников ведомства с наркомафией и совершенно шизофренической агитпродукцией, которую иначе как в состоянии наркотического транса, конечно, не сочинишь.
Все это так. Но почему-то, читая сообщения из Бежецка, думаю не о произволе или особенностях работы Госнаркоконтроля, а совсем о другом.
Пару лет назад я забрел на сайт какого-то (я действительно не помню его названия) издательского дома, который издавал популярные газеты чуть ли не во всех регионах России. Газеты назывались по- разному, но, судя по сайту, имели между собой много общего. Напечатана, допустим, в ярославской газете заметка о том, что в Ярославле на улице Ленина пенсионерка зарубила топором своего внука и съела его ухо, – душераздирающая история. Но если почитать, скажем, тульскую, воронежскую и красноярскую газеты, выяснится, что и в Туле, и в Воронеже, и в Красноярске – правда, на совсем других улицах – тоже живут пенсионерки, которые зарубили своих внуков и что-нибудь у них съели. Ясно, что на самом деле никаких пенсионерок не было – ни в Туле, ни в Ярославле, – но понять это можно было, только прочитав несколько региональных газет (кстати, до сих пор не понимаю, зачем их нужно было выкладывать на один сайт), а этого никто не делал, и люди в разных городах, судя по тиражам газет, верили в этих старушек с топорами и прочие глупости.
Это, строго говоря, вопрос профессионализма или непрофессионализма – можно было нанять вменяемых журналистов, которые находили бы настоящие душераздирающие истории в каждом городе, но вот проще оказалось пользоваться нехитрой технологией copy-paste. Еще недавно эта технология была уделом ленивых газетчиков. Теперь она обрела гораздо более широкие формы.
Сколько в последние годы было бархатных революций, в ходе которых по телевизору обязательно показывали выбрасываемое в окно кресло поверженного диктатора, будь то Милошевич, Шеварднадзе или Абашидзе? Когда картинка повторяется один в один, поверить в случайность совпадений просто невозможно – наоборот, хочется пожать руку неизвестному герою, однажды придумавшему эффектный ход с летящим в окно креслом.
Телевизионная картинка из бункера Масхадова неотличима от картинки с бункером, в котором поймали Саддама, – при том, что в обоих случаях циркулируют слухи о том, что Саддам и Масхадов на самом деле скрывались в совсем других местах.
Так и здесь. Милицейский произвол – это, конечно, ужасно, но в душераздирающих историях о нем привлекают внимание не леденящие душу подробности зверств оборотней в погонах, а то обстоятельство, что истерика по поводу этих зверств начинается не по факту зачистки (как правило, не имеющей никаких материальных свидетельств), а по факту приезда в очередной Благовещенск делегации надоевших до тошноты правозащитников в сопровождении неизменного журналистского пула оппозиционных изданий.
Совсем недавно российские пиарщики были по-настоящему круты: создавали фальшивые сайты, подавая пример западным коллегам, писали краской из баллончика на биллбордах опекаемого кандидата гадости про его погибшего в Чечне сына, завоевывая таким образом симпатии избирателей, создавали «Союзы натуралов», – в общем, творили по-настоящему. Не понимаю, куда все это делось. Не понимаю, почему сейчас все эти игры разума сводятся ровно к одному – к тупому copy-paste, клонированию одних и тех же сюжетов для последующей вялой и никому не нужной истерики в маргинальных СМИ.
Генералы на сугробе
В выходные я посетил Всеармейское офицерское собрание. О том, что на нем были приняты судьбоносные документы – «Военная доктрина России», «Боевой устав народного ополчения» – и был избран Высший офицерский совет, коллеги уже писали. На самом деле все эти решения были настолько судьбоносны, что принимались через несколько часов после собрания на какой-то конспиративной квартире узким кругом руководителей офицерской общественности. Тайные заговоры на конспиративных квартирах – это, конечно, хорошо, но только тогда, когда в заговорах участвует кто-нибудь посерьезнее, чем несколько бодрых отставников, навсегда застрявших в мире своих воспоминаний о былых временах. Поэтому ни слова о боевых уставах народных ополчений и высших офицерских советах – просто неинтересно.
Да и на самом офицерском собрании тоже ничего интересного не было. Единственная интрига – с неожиданно погасшим в арендованном зале светом. Плюс невероятно растерянная милиция: потому что одно дело бить пацана в анархической футболочке и совсем другое – даже повышать голос на пожилого гражданина в шинели с погонами генерал-полковника. Это было душераздирающее зрелище: крупный мужчина, милицейский полковник, начальник милиции общественной безопасности Западного округа буквально заискивает перед генералом Ивашовым, который, строго говоря, в самом деле нарушал общественный порядок, потому что собирался митинговать прямо перед оцепленным зданием Академии госслужбы, а разрешения на митинг у него не было. «Товарищ генерал, не нарушайте», – умолял милиционер, и нетрудно было заметить, что ему стыдно перед подчиненными, на которых он наверняка
