— Показания, — резко поправила его Джинни. — Ну а что в этом такого? Надо рехнуться, чтобы отказаться от возможности снять с себя подозрения. Бумажку подписал, деньги получил, пообещал не уезжать из города — только и всего. Пусть думают, что мы готовы помогать. Думаешь, если бы они явились сюда и стали повсюду совать свой нос, было бы лучше?
— Так ведь я о чем и говорю, — не желал отступать ее друг. — Вот смотри, все мечники сходят на Всхолмье и скажут, что они никого не убивали. Все, кроме Сент-Вира. Забавно получится, правда?
— Это не доказательство, — покачала головой Джинни. — Этого будет недостаточно, чтобы его повесить.
— Очень неприятное дело. И я в нем не нахожу ничего забавного. — Хьюго притянул рыжеволосую красавицу к себе.
— Да им пока и не нужно отправлять его на виселицу. Сейчас они просто ищут повод, чтобы его арестовать. Ну или хотя бы попытаться. Деньги за сведения о нем дают просто огромные.
— За сведения. — Хьюго торжественно поднял чашу.
— Думаешь, его поймают?
— Будет хорошо прятаться — нет, — промолвил мечник. — Кто знает, вдруг его любовничек прямо сейчас дает показания. Настоящий прохвост. Совсем как в пьесе.
— Алек? — осклабилась Джинни. — Зря ты, не такой уж он и прохвост. Такое впечатление, что у него в голове вместо мозгов бабочки порхают.
— Как ты думаешь, может, это все случилось с Ричардом из-за того, что он сходил на «Трагедию мечника»?
— Что значит «это все»? — медленно переспросила Джинни. — Дождись, пока он скрестит с кем- нибудь клинки. Тогда узнаешь.
Хьюго расхохотался, но чуть не поперхнулся, увидев, как в залу вошел Сент-Вир. Сэвилл чуть толкнул Джинни локтем, но она не обратила на него внимания, и мечник решил тоже виду не показывать.
Ричард не заметил маленькую компанию, устроившуюся в уголке. Джинни Венделл полностью заслоняла своего любовника. Сейчас они вместе посмеивались над очередным пророчеством. Вэн, старый пьяный костоправ, поднялся и, шаркая ногами, направился к Сент-Виру.
— Ты молод, — густым басом произнес Вэн, — тебе еще жить да жить. Чего тебе здесь болтаться, как дерьмо в проруби, с этими, — он кивнул назад. — Ступай отсюда, пока можешь.
— Мне здесь нравится, — ответил Ричард и отвернулся. Оступившись, Вэн подался вперед и ухватил мечника за руку. В следующее мгновение старик покатился по полу. — Больше так не делай. — Ричард одернул рукав. — А то в следующий раз попробуешь на вкус мой клинок.
— Эй, — закричала старуха, — он не желал тебе ничего плохого. Чего ты людей пихаешь?
— Оставь его, Марти, — посоветовала женщина за стойкой, — это же мечник. Сама знаешь, они ребята горячие. Что будете пить, мэтр?
Пиво оказалось хуже, чем у Розалии, но лучше, чем у Марты. Алек непременно бы что-нибудь сказал на этот счет. Устроил бы потасовку. Ему вроде бы особенно нравилось устраивать драки в дождливые дни.
Некоторое время Ричард наблюдал, как играют в ножички. Поселившись в Приречье, он буквально заболел этой игрой и, наконец, столкнулся с людьми, которые владели ножом ничуть не хуже его.
Впрочем, он с легкостью обошел бы любого из тех, кто играл сейчас. Участники стояли плотно друг к другу, никого не подпуская. Больше он сюда не придет, в следующий раз его здесь уже могут ждать. Вскоре за его голову назначат цену. Забавное выражение: «назначить цену за голову», будто его голова — какая-то шляпа.
Его не интересовали пророчества гадальных карт Джулии. Когда Ричард направился к двери, он снова услышал за спиной дружный смех Хьюго и Джинни.
Несмотря на то что особняк семейства Холлидей располагался совсем рядом, лорд Кристофер приказал подать экипаж. Все дело было в его спутнице. Кристофера переполняла гордость, он не мог избавиться от ощущения, что везет с собой ценный трофей. Лакей в ливрее отвел их к Великому канцлеру.
— Рассказывай. — Лорд Кристофер подтолкнул сильно взволнованную, безвкусно одетую женщину с накрашенными глазами. Она была низенького роста и вызывающе красива. — Этот человек аристократ. Вместе со мной он засвидетельствует твои показания, чтобы они приобрели силу. Мы их запишем, после чего ты можешь идти.
— Г-г-де мои д-д-еньги? — заикание сильно искажало отрывистую речь обитательницы Приречья.
— Ты их получишь, не сомневайся, — заверил ее Бэзил Холлидей. Он кивнул секретарю, знаком показав, чтобы он брался за перо и начинал запись. — Мы тебя слушаем.
— Ну так вот. Ч-человека, к-к-которого вы ищете, з-з-зовут Сент-Вир. Это все з-з-нают.
— Откуда это все знают?
— Ну как откуда? — Она пожала плечами. — Л-лю-д-ди з-з-ря г-говорить н-не с-станут. Н-н-аверное, проболтался к-к-кому-нибудь. С-с-ами пос-с-судите. Н-н-н-икто не ум-м-меет так ловко об-бращаться с мечом.
— Ты знаешь, почему он совершил убийство? — поморщился Крис.
— По-т-т-ому, что он уб-б-б-людок. Может б-б-б-ыть, ему велел с-с-с-с-тудент.
— Какой еще студент?
— Да к-к-какой-то парень, с к-к-которым он жил. К-к-кто он такой, н-н-никто н-н-не знал. Мечники, они вообще Сс-с-сумасшедшие. З-з-з-заплатите мне, н-н-н-наконец, и я уберусь из г-г-г-г-города. Н-н-н- адеюсь, больше я их н-н-не увижу.
После того как она ушла, оба аристократа подписали ее показания. Холлидей выругался.
— А я в нем так был уверен! — с горечью произнес он.
— Плохо дело, — печально произнес Кристофер, обеспокоенный тем, что его наставник столь сильно расстроен, — они все говорят одно и то же. Если это не сговор…
— Сговор? Воров?
— Это маловероятно, — согласился Крис и продолжил: — Итак, у нас уже есть немало показаний, согласующихся друг с другом, а, кроме того, свидетельства под присягой всех сколь бы то значимых мечников города. Мы должны арестовать Сент-Вира по подозрению в убийстве Горна.
— Должны, — медленно произнес Холлидей. — И как вы предлагаете изловить его в Приречье?
Лорд Кристофер взял перо, открыл рот, потом снова закрыл, а перо отложил в сторону.
— Ничего страшного, — чуть мягче сказал Бэзил. — Мне не придется собирать войска или отправлять Дозор приказом прочесать Приречье. Мы издадим указ об аресте Сент-Вира, объявим награду и будем ждать, когда кто-нибудь его сдаст.
В маленькой гостиной герцогини Тремонтен ярко горел огонь. Диана приказала отдернуть занавески, чтобы при виде льющегося на улице дождя комната казалась еще уютнее. Хозяйка, подобрав ноги, сидела в обитом бархатом кресле, наслаждаясь теплом и любуясь стоявшей в дверях фигурой, полностью не соответствовавшей блистательному окружению. С долговязого худого человека, застывшего между двумя позолоченными херувимами, охранявшими вход, ручьями лилась вода. Черные одежды на нем давно превратились в лохмотья.
— А ты промок, — заметила герцогиня. — К чему было так долго торчать под дождем?
— Я не думал, что ты меня примешь.
— Я строго наказала сразу же тебя впустить. — Она подняла бокал, чуть задев золотой поднос. Хрусталь мелодично зазвенел. — Насколько я понимаю, у тебя снова кончились деньги.
— Правильно понимаешь, — в тон ответил Диане гость, — но я пришел не за этим. — Он выставил руку, которую прятал в складках одежды. На пальце огнем полыхал драгоценный камень. — Посмотри, что я принес.
— Господи Боже! — Диана подняла точеные брови. — Ну, рассказывай, как тебе удалось его вернуть?
