больше, чем у него есть. Гиддон постоянно сравнивал свое поместье с поместьями соседей, и даже Раффин, перечисляя претензии к Тигпену, никогда не забывал упомянуть разногласия по поводу точного прохождения восточной границы Миддланда. Она думала, что все мужчины таковы и что ей это безразлично, потому что она не мужчину.
— У меня нет амбиций моих братьев, — продолжал По. — Я никогда не хотел большого поместья, никогда не хотел стать королем или сюзереном.
— Я тоже, — проговорила Катса. — Я столько раз благодарила холмы, что сыном Ранды родился Раффин, а я — всего лишь племянница, дочь его сестры.
— Мои братья мечтают о власти, — продолжал он. — Им нравится участвовать во всех придворных распрях, они этим просто упиваются. Им нравится править своими замками и городами. Иногда мне кажется, что каждый из них хотел бы запять королевский трон.
Он откинулся на спинку стула и рассеянно провел пальцами по ушибленному плечу.
— Вокруг моего замка нет города, — добавил он. — Невдалеке есть один городок, но он сам собой управляет. И придворных у меня тоже нет. Это скорее просто очень большой дом, в котором я буду жить в перерывах между путешествиями.
Катса тоже взяла яблоко.
— Ты собираешься путешествовать.
— Я не могу все время сидеть на одном месте, как братья. Но мой замок так красив — это самый прекрасный дом на свете. Он стоит на утесе, у моря, и в утесе вырезаны ступени к воде. А балконы нависают так, что кажется, будто упадешь, если слишком сильно высунешься. Вечером, когда солнце спускается к воде, все небо становится багряно-золотым, и море вместе с ним. Иногда в воде можно разглядеть огромных рыбин невероятных цветов: они резвятся на самой поверхности, и на них можно любоваться с балконов. А зимой волны поднимаются очень высоко, и яростный ветер сбивает с ног — опасно даже выходить на балкон.
— Дедушка! — воскликнул он вдруг и, вскочив со стула, бросился к кровати. Катса про себя усмехнулась: видно, глаза на затылке сообщили ему, что старик проснулся.
— Ты рассказываешь о своем замке, мальчик мой.
— Дедушка, как ты себя чувствуешь?
Катса ела яблоко и слушала их разговор. Ее распирало от всего, что рассказал По. Никогда раньше она не думала, что на свете есть такие прекрасные места, что хочется смотреть на них вечно. Тут По повернулся к ней, и в его глазах заплясало пламя факела. Катса заставила себя дышать ровно.
— Я падок на красивые виды, — сказал он. — Братья всегда меня из-за этого дразнили.
— И это глупо с их стороны, — проговорил Тилифф, — не ценить могущество красоты. Подойди, дитя мое, — позвал он Катсу. — Дай поглядеть на твои глаза, это придаст мне сил.
Его доброта заставила ее улыбнуться, хотя слова были пустячны. Она села рядом с дедушкой Тилиффом, и они рассказали ей еще много чудесного о замке По, о его братьях и о городе Рора, парящем в небесах.
Глава одиннадцатая
— Далеко от Рандиона до поместья Гиддона? — спросил По однажды утром, когда они отдыхали, сидя на полу зала для упражнений, и освежались водой. Тренировка была отменная. По накануне вернулся из поездки в Нандер, и Катсе подумалось, что перерыв пошел им обоим на пользу — они схватились еще неистовее.
— Недалеко, — ответила Катса. — Примерно день пути на запад.
— Ты там бывала?
— Да. Оно очень большое и роскошное. Он нечасто появляется дома, но все равно умудряется содержать его в порядке.
— Я не сомневался.
Гиддон заходил сегодня посмотреть на тренировку. Он был один и вскоре удалился. Катса не понимала, зачем он приходит — их упражнения, казалось, всегда приводили его в дурное расположение духа.
Катса легла на спину и посмотрела на высокий потолок. Из больших выходящих на восток окон в комнату лились потоки света. Дни стали короче. Скоро воздух будет холодным, и в замке запахнет древесиной, горящей в каминах. Листья начнут хрустеть под копытами лошади.
Последнюю пару недель было слишком тихо и спокойно. Ей хотелось, чтобы Совет поручил ей что- нибудь, хотелось вырваться из города и размять ноги. Неужели Олл до сих пор ничего не выяснил о Тилиффе? Может быть, стоит самой съездить в Вестер и попытаться что-нибудь разузнать?
— Что ты ответишь Гиддону, когда он попросит твоей руки? — спросил По. — Согласишься?
Выпрямившись, Катса уставилась на него.
— Это бред.
— Бред? Почему?
На его лице — ни тени обычной улыбки. Едва ли он ее дразнит.
— Почему, во имя Миддландов, Гиддон вздумает просить моей руки?
Он прищурился.
— Катса, ты ведь не серьезно.
Она непонимающе посмотрела на него, и вот теперь он начал улыбаться.
— Катса, ты что, не знаешь, что Гиддон влюблен в тебя?
— Не пори чушь, — фыркнула она. — Гиддон живет ради того, чтобы ко мне цепляться.
По покачал головой, из его груди вырвался сдавленный смешок.
— Катса, как можно быть такой слепой? Он от тебя без ума. Ты разве не видишь, как он ревнует? Помнишь, какая была сцена, когда я тебя поцарапал?
Внутренности Катсы неприятно сжались.
— Не понимаю, как это связанно. И, к тому же, откуда тебе-то знать? Едва ли лорд Гиддон тебе докладывается.
— Нет, — рассмеялся он. — Определенно не докладывается. Гиддон скорее Мергону доверится, чем мне. Держу пари, он посчитал бы всякого, кто борется с тобой, как я, просто бандитом и авантюристом.
— Ты заблуждаешься, — настойчиво повторила Катса. — Гиддон ничего ко мне не испытывает.
— Я не могу открыть тебе глаза, Катса, если ты твердо решила не видеть. — По, зевнув, растянулся на полу. — Как бы там ни было, на твоем месте я бы заготовил ответ. Просто на случай, если он все же предложит. — Он снова рассмеялся. — Придется опять прикладывать лед к плечу. Кажется, сегодня ты снова победила.
Она вскочила на ноги.
— Мы закончили?
— Похоже, что да. Ты проголодалась?
Катса отмахнулась от него и направилась к двери. Оставив По лежать на спине в лучах солнечного света, она побежала искать Раффина.
Когда Катса ворвалась в лабораторию, Раффин и Банн плечо к плечу сидели за столом, склонившись над книгой.
— Вы одни?
Они с удивлением подняли глаза.
— Да…
— Гиддон что, влюблен в меня?
Раффин заморгал, а глаза Банна округлились.
— Он никогда не говорил со мной об этом, — ответил Раффин. — Но да, думаю, любой, кто его знает, сказал бы, что он в тебя влюблен.
