идет во всех направлениях одинаково, она ограничивается сопротивлением среды, для моего дерева — блочной стеной. Можно, конечно, сказать, что не имеет значения, считать это приспособлением или экспансией, что от головы до хвоста или от хвоста до головы — один кот. Можно считать, что оба взгляда одинаковы. Так, в молодости, садясь в поезд, я смотрел в вагонное стекло и вдруг замечал, что вокзал поплыл назад. Секунду спустя соображал, что вокзал остался на месте, а стронулся с места поезд. Для этой поправки нужно было изменить осмысление той картины. То же произошло с деревом: его изменения я считал приспособлением, а потом стал считать экспансией, и тогда приспособление стало выглядеть сопротивлением среды. По этому второму взгляду дерево самопроизвольно создавало само себя. Я отсекал иной раз половину кроны, и дерево немедленно отвечало строительством нового порядка. У растения не было какого-нибудь заранее задуманного плана. Оно «знало», что в ответ на недостаток влаги надо сбрасывать часть листвы, а в тени надо тянуть ветви к солнцу. Простое биохимическое «знание» существовало в его клетках. Каждая клетка стремилась к экспансии, и, не встречая сопротивления среды, заполнила бы весь мир. А в своей совокупности клетки представляли собой систему — дерево. Возникая из хаоса, система сама создавала состояние, при котором ее экспансия оказывалась самой успешной.
Это было исходным мироощущением Локтева. Универсальный закон самостроительства выполнялся всюду. Он создавал характеры и судьбы людей, религии и идеологии, любовь и ненависть, здоровье и болезнь, надо было только его разглядеть. Локтев назвал его «приказом безумия», а Илья Пригожин, к примеру, в 77-м году получивший Нобелевскую премию за работы в области физической химии, употреблял такие слова, как «диссипативные системы», «аттракторы» и пользовался очень сложным математическим аппаратом.
Но если моя жизнь не приспособление, а экспансия, то целью ее вовсе не обязательно являются благополучие и счастье. Экспансия — это и мысль, и любовь, и наскальная живопись, и разнообразное доминирование, и творчество, и труд, и много чего еще. Хочется иногда объяснить себе свою жизнь, не все ж каяться, так пусть у меня будет хоть такое объяснение.
Локтев многое угадал. Если он прав и в остальном, то время — это сила, и все, что имеет свойство быть осуществленным, — осуществляется, случайное и неслучайное — это вопрос масштаба. Наука более субъективна, чем мы думаем, объективные законы можно выражать по-разному, она могла быть другой, если бы пошла за Поршневым или если бы законы механики открыл не Ньютон, а кто-нибудь, убежденный, как Локтев, что время — это сила. То, что Пригожину или Ньютону повезло выразить по-своему, витает в воздухе всегда, проявляется то тут, то там, на это постоянно натыкаешься не только у Локтева.
Мы с Дулей сидели на скамейке у эвкалиптовой рощи.
— А зачем тогда нужен Локтев? — без иронии спросила она.
А кто вообще нужен? И кому?
43
Я начал вести медицинский дневник.
15 июня 08.
Начал вести дневник. Стала очень плохо переключаться с телевизора на реальность. Посмотрев «На безымянной высоте», сказала:
— Как у них жарко.
— У кого?
— У нас.
Вчера ночью, м. б., во сне из-за неудобной позы, вывихнула палец. Сегодня боль усилилась. Лежать не может — не понимает, куда деть руку. Пробовал всякие повязки, подвешивал руку к шее, каждый раз незаметно для себя снимала повязку. Не может сказать, где болит.
Смотрела телевизор. Возился в саду, заходил дать лекарство. Часа через два — такой разговор:
— …ты давал мне лекарство в саду, когда была женщина, которая пишет стихи…
— Какая женщина? У нас в саду никого не было!
Каким-то образом догадался:
— Ты видела ее по телевизору?
— Ну да.
— И в это время я давал тебе лекарства.
— Нет, потом.
— Ну да, потом. Но женщина была по телевизору, а ты решила, что она приходила к нам в сад.
Согласилась и засмеялась. Считает, что это пустяки.
Весь день говорила, что больной палец цепляется за цветочки. Откуда цветочки взялись? Не сразу понял: цветочки эти — узор на ткани сарафана. Цепляется больным пальцем за ткань. Заметил, что, ходя по ковру, она переступает через вытканные на нем цветы.
16 июня 08.
Были у Риммы. Давление 70/50. Нужно больше пить. Упрямится, не пьет. Но это не водобоязнь, а неспособность заставлять себя делать то, что нужно. Не понимает, как это, если она не хочет.
Купил противовоспалительные таблетки и вольтареновую мазь. Поспала, вечером 2 часа смотрела телевизор.
17 июня 08.
Палец не болит. Давление 70/50. Выпила с уговорами 2 стакана воды. Психомоторное возбуждение, такое же, как когда попала в «Гилель Яффе». Был очень осторожен. Задыхалась, плохо соображала, руки и ноги сильно колотились. Дал ? тразодила на 3 часа раньше обычного. Минут 5 смотрела телевизор. Сознание ясное. Дал еще ? тразодила. Давление хорошее. Приходила Марина, неодобрительно посмотрела и молча ушла. Если, не дай бог, со мной что-нибудь случится, а Дуле станет плохо, Марина вызовет амбуланс, и домой она не вернется никогда.
1 июля 08.
Дневник вести необходимо, чтобы не запутаться в лекарствах. Их действие иногда сказывается через неделю, а то и через месяц, а я уже не помню, что давал, и потому не могу проследить. Последнее время кажется, что ципролекс усиливает дрожь.
Ходили в аптеку. Ждала меня на улице, пока получал лекарства. Я выскочил — ее нет. Еле нашел: оказалось, пошла к автобусу. Упрекал — смеялась в ответ. Раздражался, считая, что она не осознает вины. Продолжала смеяться и вдруг упала в обморок. С ней нельзя раздражаться.
Тревога принимает у нее форму чувства долга. Все время думает, чем помочь Марине, Нине и Гаю.
До сих пор всем делился с ней без скидок. Все равно обмануть ее нельзя. Даже усилие промолчать замечает и начинает нервничать: «Ты что-то не хочешь мне говорить». Как-то умеет ухватить суть. Без нее давно бы поссорился с Мариной. Она про Марину говорит: «Такая способная, красивая, а мы не сумели воспитать».
Днем начала беспокоиться, что надо сделать подарок помощнице Люде (нам дали ее от Битуах леуми, десять часов в неделю). Подарок нужно делать в марте. Сказал ей об этом. Согласилась, успокоилась. Спустя некоторое время подошла к книжным полкам, потом к буфету с посудой — явно искала, что подарить, но не хотела, чтобы я это заметил. У нее своя внутренняя жизнь, и кроме «ошибок», такая же разумная и не простая, как прежде.
Час с небольшим смотрела по телевизору ток-шоу Андрея Малахова. Начала смотреть фильм и тут же устала. Уложил в кровать, поцеловал в лоб. С закрытыми глазами сказала:
— Спасибо.
Мне кажется, она начинает привыкать к своей тревоге. Надо каким-то образом достать лепонекс, кажется, скоро понадобится.
4 июля 08.
3 раза ? тразодила, 3 раза синемет (ципролекс не отмечаю, всегда 1 утром).
Поднималась с кровати и ходила по комнате самостоятельно. Смотрела Малахова о невинно
