каждым новым введенным кодом все более увлекался. Салат из сыра? Разумеется. Печеные ливвы — кажется, это такие фрукты с Кеш-Улли. Или не с Кеш-Улли. И не фрукты. Впрочем, неважно: подадут — разберемся. Отварное мясо торрора под соусом — он таки не вспомнил, что собой представляет этот торрор и где он водится, но выбор определило слово «мясо». Компот из чего-то там совсем уж экзотического, и еще вот это, и вот это, и вот это интересно будет попробовать. Раз уж представилась такая возможность — почему же не попировать за счет Комиссии Гильдий?
Наконец, с трудом заставив себя остановиться, Шторр ввел в электронное чрево автоматического официанта последний заказ и, переведя взгляд на матовый серый купол, возвышающийся в самом центре столика, решительно вдавил большую красную кнопку у его основания. Секунду-другую ничего не происходило, затем по поверхности купола пробежала чуть заметная рябь, и вдруг, словно разорвавшись изнутри, он стремительно раскрылся в стороны, распавшись на восемь изогнутых лепестков. Инстинктивно Крим отдернул руку, а когда уже хотел было протянуть ее обратно, внезапно замер на полпути: внутри, там, где на круглой этажерке должны были находиться заказанные блюда — внутри ничего не было. Ниче- го.
С минуту простояв так под недоуменным взглядом Шторра, пластиковый цветок издал слабый писк и вновь сложился, образовав гладкий купол. Этот-то звук и привел Крима в себя. Ничего не понимая, он повернулся к клавиатуре. Что-то он сделал не так. Может быть, пожадничав, заказал слишком много блюд, перегрузив автомат доставки? Что ж, попробуем еще раз.
Введя на этот раз единственное блюдо — какой-то салат — Крим вторично вдавил красную кнопку. С готовностью отреагировав, купол вновь обратился причудливым цветком, но вновь с тем же результатом — внутри было пусто. Не на шутку уже встревожившись, Шторр попробовал заказать бифштекс — и опять неудачно. Нажать на кнопку в четвертый раз он не успел.
— Молодой человек!
Негромкий вежливый голос, раздавшийся за спиной, подобен был для Крима разящему раскату грома. На лбу у Шторра мгновенно выступил холодный пот. Медленно, словно желая как можно дольше оттянуть миг — миг чего? — он обернулся. Сзади стоял метрдотель.
— Молодой человек! — голос старшего официанта звучал со всей возможной любезностью, но глаза, как показалось Криму, смотрели недружелюбно. — Извольте вложить в автомат вашу кредитную карточку. Система блокирует выполнение неоплаченных заказов.
— Простите? — не понял Крим. О чем это ему говорят? Какая кредитная карточка? Ведь еда должна быть оплачена!
— Желаете заплатить наличными? — по-своему понял его замешательство метрдотель. — В таком случае, не будете ли вы так любезны, перейти в Императорский зал? Наша система доставки, к сожалению, не приспособлена к приему наличных денег.
— Но позвольте… — Крим все еще ничего не понимал, и паника его от этого только усиливалась. — Разве питание не входит в стоимость билета?
— Тариф третьего класса не включает бортпитание, — в голосе метрдотеля Крим уловил какие-то совсем уж нехорошие нотки.
— Да, но я-то лечу вторым классом! — обрадовано заявил Шторр, и тут же осекся. Разговор принимал не менее опасный оборот.
— О, тогда позвольте проводить вас среднюю палубу, — упоминание о втором классе полностью успокоило официанта. — Ресторан, где вас обслужат, находится там. Прошу простить за доставленные неудобства, но таковы наши правила. И если вы.
— Нет, нет, благодарю вас, — поспешно запротестовал Крим. — Я знаю, где это. Спасибо, — он торопливо поднялся из-за стола.
— Всегда к вашим услугам, — официант отступил на шаг, пропуская его к выходу, и почтительно поклонился. Провожаемый его взглядом, Шторр вышел из зала.
Как во сне, брел он по длинным извилистым коридорам лайнера. Ужас положения раскрылся вдруг перед ним со всей ясностью. У него нет денег — ни кредита, а бесплатно на нижней палубе его кормить не будут. Есть, конечно, еще ресторан для пассажиров второго класса, но и от него мало толку — билет Чибба остался у Джиффа. Да и нельзя ему туда соваться — того и гляди, нарвешься на наставника или этих новоявленных членов Высших Гильдий. Прощай тогда мечта о Кеш-Шлим…
А он с утра ничего не ел.
А лететь — десять суток.
И как предательски вкусно пахнет.
Крим поднял голову: задумавшись, он и не заметил, как ноги принесли его обратно к ресторану. Желудок жалобно заныл, требуя пищи. Машинально Шторр сделал еще шаг по направлению к входу в зал, но тут же остановился, покачав головой. Не стоит туда идти — нечего ему там делать. Только аппетит дразнить.
Решительно повернувшись, Крим хотел было уже вернуться в пассажирский салон, как вдруг в глаза ему бросилась яркая вывеска киоска-автомата с прохладительными напитками: опускаешь в узкое окошко империал — мелкую монету размером с ноготь большого пальца, и через секунду у вас в руках стаканчик шипящей и весело искрящейся газированной воды. Шторр просиял. Удача все-таки улыбнулась ему! В главном корпусе Интерната стоял раньше точно такой же автомат, и воспитанники давно приспособились: просверлив в монетке дырочку и пропустив в нее тонкую леску, они бесплатно доили глупый ящик, компенсируя пропущенные в наказание обеды и ужины — разумеется, если рядом не было никого из наставников. Главное в этом деле было — вовремя дернуть за леску, прежде чем монета окончательно провалится, но уж тут-то Криму не было равных. В конце концов, так и не поняв, куда девается содержимое, аккурат три дня назад киоск погрузили на грузовик и куда-то увезли.
И вот как раз такой империал — с дырочкой — лежал сейчас у Крима в кармане рубашки. Теперь остается только дождаться, когда поблизости никого не будет. Шторр поднял руку к груди, нащупывая через ткань кругляш монетки. Но что такое? Карман пуст?! Рука судорожно метнулась ко второму карману — и там ничего. Не может быть! Он ведь прекрасно помнит, как утром клал туда империал — не мог же тот испариться! Карман застегнут, и дырки в нем нет — совершенно новая рубашка.
Стоп. Новая рубашка. Не успел Крим мысленно произнести эти два слова, как все встало на свои места. Собираясь в Кирп, он надел новую рубашку, а старую, кажется, бросил на кровать. Подумал еще, что, когда вернется — повесит в шкаф, а тогда некогда было. И монетка, значит. Вот именно, осталась там.
На душе у Крима сделалось совсем скверно. Не везет — так уж во всем. Лучше б ему не натыкаться на этот проклятый киоск, не вспоминать об империале — глядишь, и разочарование было бы меньшим. Прочь отсюда, прочь от ресторана с его соблазнами, прочь.
— Что, парень, монетки нет? — заметив, что Крим так и стоит, запустив руку в карман рубашки, и, видимо, прочитав многое на его лице, к нему подошел кто-то из пассажиров.
Крим молча развел руками, боясь, что, пророни хоть слово, и он не сможет уже сдержать слез отчаяния. Не хватало еще тут очередного насмешника! Он даже не взглянул на подошедшего.
— На, возьми. Шторр не реагировал.
— Не слышишь, что ли? Держи монетку!
Не веря своим ушам, Крим обернулся. Перед ним, широко улыбаясь, стоял одетый в модный дорожный костюм высокий юноша-кешлянин. В руке он держал заветный империал.
Неуверенно, все еще опасаясь какой-нибудь злой шутки, Шторр протянул руку.
— Да ты не бойся! — засмеялся юноша. — Я не кусаюсь. Ты бери, бери. Мне в детстве тоже всегда хотелось газировки, а денег родители не давали. Ты какую больше любишь?
— Фруктовую, — на автомате ответил Крим. По правде сказать, это был единственный сорт, который ему приходилось пить.
— А я — «Особую», — охотно поделился кешлянин. И как бы в подтверждение своих слов он извлек из кармана еще одну монетку, бросил ее в автомат и с наслаждением осушил полученный стаканчик. — Лучшей не пьет и Его Величество! — провозгласил он, отправляя пустой стакан в нишу для мусора. — Так что рекомендую. Ты сам-то откуда?
— С Реды, — ответил Крим.
— В столицу?
