Рембрандт
Укрой колени. Посвободней сядь. Тебе понравилась моя «Даная»?[16] Саския
Ты не польстил мне там. Я б как-нибудь Иначе быть написана хотела: В «Данае» у меня пустая грудь, Зеленое расплывшееся тело. Рембрандт
Ты и такой мила мне, жизнь моя,— С морщинками гусиных этих лапок. Ужели ты хотела б, чтобы я Намалевал тебя средь модных тряпок? Когда б я так исполнил твой заказ, То оскорбил бы страсть и вдохновенье. (Вглядывается в Саскию.)
Я уголки не дописал у глаз! Подвинься к свету на одно мгновенье. (Снимает с мольберта закрывающее его полотно, садится, берет кисть, начинает писать.)
Тут надо глубже тень. Тут ярче свет. Здесь глуше тон, а здесь чуть-чуть цветистей… Ты дремлешь? Саския
Да.
Рембрандт
Ты не устала?
Саския
Нет.
Рембрандт вытирает кисть о скатерть.
Опять о скатерть вытираешь кисти? Я целый год другой тебе не дам! Рембрандт
Прости, родная: скверная привычка. Саския
Как скучен этот грязный Амстердам, Колоколов глухая перекличка, Да мутные каналы, да туман, Да черепица крыш, да кафель белый… Счастливица Елена Фоурман[17] Там, при дворе принцессы Изабеллы,— Галантная любовь, театр, пиры, Дворянские короны на жилищах… Рембрандт
А знаешь ты, что две мои сестры Попали в лейденский «Синодик нищих»?[18] Саския
