Сторожевым о принце мог донесть? Рембрандт
А вдруг бы я сказал им эту новость? Саския
Тебе, понятно, это всё равно, Но я считала бы, что ты— предатель! Рембрандт встает, отбрасывает кисть, подходит к окну.
Рембрандт
А если бы я распахнул окно И крикнул всем: суконщикам, солдатам, Часовщикам, ткачам и пастухам, Страну свою построившим на сваях, Что хочет растоптать венчанный хам Всё то святое, чем душа жива их? Саския
Он, как сапожник, на меня орет! Ты, видно, пьян? Рембрандт
Я с грубостями свыкся! Как думаешь: кого бы весь народ Назвал предателем — меня иль Сикса? Кого б тогда браслетами оков Украсил он и закидал навозом? Саския
Мне безразлично мненье мужиков: Я — бюргерша! Рембрандт
А я— потомок гезов! Я б сплел для бар, — возьми их всех чума, Пеньковый галстук, добрую петлю бишь! Саския
(плача)
Ты груб, ты варвар, ты сошел с ума,— Ты бессердечен, ты меня не любишь! Входит пастор.
Пастор
Воззри, господь, на этот мирный дом. В нем обитающие да спасутся! Рембрандт
Кто вы такой и что вам нужно в нем? Пастор
Смиренный раб из «Общества Иисуса». Рембрандт
Хочу я лучше знать своих гостей И в них стараюсь пристальней вглядеться:
