Не плачь, дитя. Забудь про всё, что было. Погладь мои солдатские усы, Как ты когда-то гладить их любила. Прижмись покрепче к моему плечу. Долой врагов с их клеветою мутной! Сейчас, родная, я зажгу свечу. (Зажигает.)
Смотри, голубка, как у нас уютно. Хендрике
Какой уют? Всего лишь— нищета! Рембрандт
В иных дворцах мне было боле сиро. (Целует Хендрике.)
Ведь очертанья маленького рта Волнуют слаще всех сокровищ мира! Хендрике
(вырываясь)
Не надо, барин! Ради всех святых! Мне запретили это! Рембрандт
Ах, иуды! Дитя мое, как ты боишься их!.. Ну ладно. Успокойся. Я не буду. (Отходит от Хендрике.)
Да, кстати, Стоффельс: наши чудаки В гостиных вводят на тюльпаны моду, Тюльпанами забили парники, Тюльпанами забили огороды. Я тоже для тебя купил один, Хоть мне сдается, — роза благородней. (Берет с постели тюльпан и подносит Хендрике.)
Смотри, какой нарядный господин! Совсем как принц, что приходил сегодня. Как лепестки он пышно распростер И весь дрожит, как розовое знамя. (Любуется тюльпаном.)
Он на костер походит… Хендрике
(в ужасе)
На костер?! Рембрандт
