терпеливо ждал этого сигнала, получил удар рукояткой кинжала в висок, и перестал ощущать холод ледяной воды и видеть красоту лунной дорожки на море. У него еще оставалось мгновение, чтобы осознать, перед тем как провалиться в черноту, что он не слышал ни звука от Маритты.
Пока Блэз втаскивал бесчувственного жреца обратно в лодку с помощью Ирнана, он опасался, что тот, стремясь действовать наверняка, своим ударом прикончил женщину. Забравшись с некоторым трудом в лодку, он убедился, что это не так. Несколько дней у нее на виске будет шишка, размером с яйцо чайки, но Ирнан справился с задачей. Он потратил мгновение, чтобы одобрительно сжать плечо воина: такие вещи имеют значение для подчиненных. В этом у него был кое-какой опыт — по обе стороны от знака равенства.
Парусник оказался аккуратным, содержался в порядке и был хорошо оснащен. Это означало, что на нем нашлось много веревок. Были также одеяла от ночного холода и запас еды, что могло бы удивить, если бы жрец не оказался таким пухлым. Он снял с бесчувственного жреца насквозь промокшую рубаху и завернул его в одно из одеял. Они связали и мужчину, и женщину, хоть и не так крепко, чтобы им навредить, заткнули им рты, а потом направили лодку к собственной шлюпке.
— Маффур, — тихим голосом позвал Блэз. — Бери на себя командование шлюпкой. Следуй за нами. Мы собираемся найти место для высадки. Лют, если хочешь, можешь покончить с собой прямо сейчас, пока я до тебя не добрался. Возможно, так тебе будет приятнее. — Он с удовлетворением услышал стон ужаса Люта. Этот человек ему поверил. Ирнан в лодке рядом с Блэзом хмыкнул, с угрюмой, леденящей насмешкой. С некоторым удивлением Блэз почувствовал ранее знакомое ощущение при выполнении опасного задания, что рядом с тобой человек умелый и достойный уважения.
Опасное, да, теперь это стало еще более очевидным, учитывая то, как они только что обошлись с двумя жрецами Риан. Но их сегодняшний ночной поход был чистым идиотизмом — Блэз не собирался менять свое мнение по этому поводу только из-за того, что они так легко справились с первым препятствием. Дрожащий и мокрый, потирая ладони в попытке согреться, он тем не менее почти нехотя признал, что получил удовольствие от только что закончившегося приключения.
И, как это часто бывает, преодоление кризиса, по-видимому, склонило судьбу, или удачу, или бога Коранноса — или всех сразу — проявить к ним благосклонность на следующем этапе этого трудного предприятия. Ирнан через несколько минут опять хмыкнул, на этот раз удовлетворенно, и через секунду Блэз увидел почему. Их лодка, управляемая Ирнаном, скользила на запад, держась так близко от берега, как он осмеливался. И теперь они поравнялись с узким заливом в скалах. Блэз увидел наверху деревья, их вершины серебрила высоко стоящая луна, и плавно поднимающееся плато под ними, которое обрывалось в море невысокой скалой. Почти идеальное место для высадки, учитывая, что пляжи для них под запретом. Заливчик укроет и защитит от посторонних глаз обе лодки, а подъем на плато, вероятно, не составит труда для мужчин, привыкших к крутизне козьих троп над оливковыми рощами в окрестностях Бауда.
Ирнан осторожно направил лодки в бухту. Он быстро спустил парус и занялся якорем. На шлюпке Маффур, не говоря ни слова, набросил себе на плечи петлю из веревки и, перепрыгнув на ближайшую скалу, ловко взобрался по невысокой стене утеса на плато. Там он привязал веревку к одной из сосен и бросил другой конец остальным. «Уже два умелых воина», — подумал Блэз, осознав, что не слишком задумывался над качествами коранов Маллина де Бауда, пока находился среди них. Он про себя признал, что Маллин был прав по крайней мере в одном: самая лучшая проверка храбрости — это то задание, где грозит реальная опасность.
Ирнан закончил с якорем и повернулся к Блэзу, вопросительно приподняв брови. Блэз бросил взгляд на двух связанных священнослужителей на дне лодки. Оба лежали без чувств и, вероятно, некоторое время еще пробудут в этом состоянии.
— Оставим их здесь, — сказал он. — С ними ничего не случится.
Люди на лодке уже начали подниматься по веревке на плато. Они смотрели, как поднимается последний, затем Ирнан осторожно перелез из лодки на один скользкий валун, потом на другой, добрался до веревки и плавно подтянулся. За ним то же самое сделал Блэз. Соль на мокрой веревке жгла его ладони.
На плато он крепко уперся ногами в твердую почву, в первый раз с тех пор, как покинул большую землю. Ощущение было странным, казалось, земля под ним дрожит. Они стоят на острове Риан, и их посвящение незаконно, внезапно подумал Блэз. Ни один из остальных воинов, казалось, ничего не чувствовал, и через секунду он криво ухмыльнулся, изумляясь самому себе: он же из Гораута, видит бог, — а на севере даже не поклоняются Риан. Вряд ли сейчас подходящее время поддаваться предрассудкам, которые преследовали ночью Люта.
Молодой Жиресс молча подал ему его сапоги и меч, а Тьерс сделал то же для Ирнана. Блэз прислонился к стволу и натянул сапоги, потом снова застегнул пряжку ремня, быстро обдумывая положение. Подняв взгляд, он увидел, что на него напряженно смотрят семь человек, ожидая приказаний. Он неторопливо улыбнулся.
— Лют, я решил оставить тебе жизнь, чтобы ты подольше доставлял неприятности этому миру, — тихо произнес он. — Ты останешься здесь вместе с Ванном охранять лодки. Если те двое внизу начнут приходить в себя, я хочу, чтобы их снова вырубили. Только закройте лица, когда спуститесь вниз, чтобы заняться этим. Если нам очень повезет, никого из нас не узнают, когда все это закончится. Понимаете?
Кажется, они поняли. Лют выглядел до смешного обрадованным этим заданием. Выражение лица Ванна при лунном свете показывало, что он пытается скрыть разочарование — это хороший знак, если ему жаль пропустить следующий этап их предприятия. Но Блэз теперь не собирался поручать Люту никакого самостоятельного задания, даже самого простого. Он отвернулся от них.
— Ирнан, насколько я понимаю, ты сможешь найти гостевой дом, когда мы доберемся до храма? — Рыжеволосый коран коротко кивнул головой. — Тогда веди нас, — приказал Блэз. — Я за тобой, Маффур последним. Пойдем цепочкой. Никаких разговоров, только в случае крайней необходимости. Используйте прикосновения вместо слов, если нужно предостеречь друг друга. Понятно?
— Один вопрос: как мы найдем Эврарда, когда придем туда? — тихо спросил Маффур. — В доме должно быть много жилых комнат.
— Так и есть, — пробормотал Ирнан.
Блэза втайне тревожил тот же вопрос. Но он пожал плечами; его люди не должны знать, что его беспокоит.
— Я полагаю, он занимает одно из самых просторных помещений. Туда и направимся. — Он внезапно усмехнулся: — Тогда Маффур сможет войти и разбудить его поцелуем.
Раздался приглушенный смех. За его спиной громко хохотнул Лют, однако, оборвал смех раньше, чем Блэз обернулся к нему.
Блэз дал утихнуть веселью, которое должно было снять напряжение. Потом взглянул на Ирнана. Коран молча повернулся и вошел в лес священного острова богини. Блэз последовал за ним, услышал, как остальные цепочкой потянулись следом. Он не оглядывался.
В лесу было очень темно. Вокруг них раздавались всевозможные звуки: шум ветра в листве, крики мелких зверьков, быстрое, тревожное хлопанье крыльев в ветвях над головой. Сосны и дубы закрыли луну, только в некоторых местах случайный луч бледного серебра косо падал на тропинку, загадочно прекрасный, усиливающий темноту, как только они в нее вступали снова. Блэз проверил клинок в ножнах. Если на них нападут, драться здесь будет тесно и неудобно. Интересно, водятся ли на острове эти крупные коты- охотники; у него было ощущение, что водятся, и это не прибавляло уверенности.
Ирнан, пробираясь среди корней и под ветками, в конце концов наткнулся в лесу на почти заросшую тропинку, ведущую с востока на запад, и Блэз опять вздохнул свободнее. Он на удивление остро ощущал то, в каком месте они находятся. Не то чтобы его мучило какое-то дурное предчувствие, но что-то было в этом лесу такое, из-за чего, даже больше, чем из-за желтых котов и вепрей, он с радостью бы оказался за его пределами. Собственно говоря, это относится ко всему острову, осознал он: чем скорее они покинут его, тем больше он обрадуется. Именно в этот момент какая-то птица — почти наверняка сова или филин — с тихим шелестом опустилась на дерево прямо перед ними. «Лют, — подумал Блэз, — обмочился бы». Отказываясь смотреть вверх, он двинулся вперед, на восток, следуя за смутным силуэтом Ирнана. К храму богини, которой поклонялись здесь, на юге, как охотнице и матери, любовнице и невесте и как мрачной, последней собирательнице мертвых при лунном свете. «Если нам повезет больше, чем мы того заслуживаем, — мрачно
