Эбби внимательно следила, как медсестра надписывает пробирку, вставляя ее в штатив, – она хотела убедиться, что на этот раз ничего не перепутают.
– Мы позвоним вам, когда будет известен результат, миссис Бернард, – сказала Джанет. – Но, скорее всего, это будет не раньше понедельника.
Было довольно трудно выдержать выходные, так как Эбби опять начала волноваться, что у Кендал не анемия, а что-нибудь более серьезное. Чтобы как-то отвлечься, она решила познакомить девочку с Хьюстоном. В субботу они сходили в Музей современного искусства, который очень понравился Кендал, а в воскресенье после церкви пообедали в любимом чилийском ресторане и отправились в кино. Они прекрасно отдохнули, и девочка выглядела здоровой и счастливой.
Но в понедельник Эбби уже с утра сидела как на иголках в ожидании звонка. Медсестра позвонила только в три часа дня.
– Миссис Бернард, доктор Джоплин просил узнать, не сможете ли вы сегодня к нам заехать? – сказала она.
Эбби похолодела.
– Заехать? А что случилось? Что-нибудь обнаружили? – испуганно спросила она.
– Доктор сказал, что хотел бы поговорить с вами лично.
Эбби закрыла глаза. Боже мой, неужели у Кендал лейкемия и он не хочет говорить об этом по телефону? Руки у нее задрожали, и она изо всех сил сжала трубку.
– К-конечно, я подъеду. В котором часу мне лучше это сделать?
– В шесть у него последний визит. Вы сможете подъехать к шести тридцати?
Следующие три часа стали для Эбби пыткой. Слава богу, Кендал на целый день забрала бабушка – ей ни за что бы не удалось скрыть от дочери свое состояние, которое было похоже на умопомрачение.
– Господи, прошу тебя! – молилась она. – Я никогда ни о чем у тебя не просила. Но сделай так, чтобы с ней все было в порядке! Прошу тебя, господи!
Стрелки часов, казалось, не двигались, и Эбби приехала к врачу гораздо раньше назначенного времени.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала Джанет, поздоровавшись с ней. – Вам придется немного подождать, извините.
Через несколько минут доктор Джоплин пригласил ее в кабинет; слава богу, ей не пришлось ждать слишком долго.
– Ну, Эбби, – сказал он, когда она села напротив. – Мы получили результаты второго анализа.
Эбби впилась в него взглядом, пытаясь угадать по лицу приговор.
– И? – с трудом выдавила она.
– И они подтвердили первый результат.
Эбби сглотнула.
– И это значит...
– Что у Кендал всего лишь анемия.
Эбби перевела дыхание, но доктор продолжал пристально смотреть на нее.
– Не знаю, как вам сказать об этом, Эбби, – вздохнул доктор. – Но с первым анализом не было никакой путаницы. Группа крови Кендал действительно четвертая, как и в первом анализе. А у вас первая группа. Боюсь, что правда вам не понравится, но это неопровержимый факт, – продолжил он мягко. – Вы не можете быть биологической матерью Кендал.
Эбби молчала, не в силах поверить услышанному.
И все же...
Эбби вспомнила, сколько раз она поражалась решительному характеру и яркой красоте Кендал. Удивлялась, что они с Томасом оказались способны сотворить такое чудо.
Ни у кого в их семьях не было таких черных вьющихся волос. А чудесные зеленые глаза Кендал! У нее самой были бледно-голубые, а у Томаса – карие. Эбби вспомнила о способностях дочери к рисованию, музыке, спорту, ее обаяние и уверенность в себе. Это совсем не напоминало ее собственный стеснительный, замкнутый характер. Кроме того, ни она сама, ни Томас не умели рисовать и не обладали хорошим музыкальным слухом...
Эбби казалось, что она сходит с ума.
– К-как такое может быть? – наконец смогла произнести она. – Я родила ребенка. Я же не сумасшедшая. Вы можете осмотреть меня и убедиться, что я рожавшая женщина!
Доктор Джоплин смотрел на нее с сочувствием и симпатией.
– Эбби, дорогая, я знаю, что вы не сумасшедшая, и нисколько не сомневаюсь в вашей честности. Я сам не понимаю, как это могло случиться. Подумайте, была ли вероятность того, что вам подменили ребенка? Где вообще родилась Кендал?
Эбби вспомнила маленькую больницу и страшный снегопад, бушевавший весь день и всю ночь. Вспомнила пожилую, замученную медсестру, которая умерла от сердечного приступа той же ночью. Как они
