несколько человек, почти все азиаты, за исключением троих мужчин в костюмах для гольфа. Сумки с принадлежностями лежали рядом на стульях. И азиаты, и игроки в гольф (очевидно, англичане) в очень дорогих костюмах.
— Скоро тут польет как из ведра, — объявил один из англичан. — Передавали по радио.
В задней части дворика в саду журчал фонтан в форме лиры, в которой струны формировали тонкие, как проволока, струи воды. Перед Дэнни возник официант с перекинутой через руку белой салфеткой и бодрым театральным голосом осведомился:
— Чем могу быть полезен, сэр?
Неужели так заметно, что я американец, удивился Дэнни и ответил:
— Спасибо. Пока ничего не нужно. — Он улыбнулся и направился к вестибюлю.
За регистрационной стойкой стояла женщина среднего возраста в кружевной блузке. Она посмотрела на него поверх очков и дала на каждый вопрос четкий ответ.
— Совещание холдинга «Тавус» намечено на четыре часа. В зале «Винтерхур». Третий этаж. Герр Барзан действительно зарегистрировался, но в данный момент отсутствует. Не желаете оставить записку?
— Да.
Она улыбнулась и предложила стандартный лист почтовой бумаги с символикой отеля вместе с соответствующим конвертом и белой ручкой. Дэнни встал за антикварный секретер с бордовой кожаной вставкой и написал:
«Мистер Барзан».
Но правильно ли так обращаться к шейху? Пожал плечами и продолжил:
«У меня для вас срочная информация, с которой вы должны ознакомиться до совещания холдинга „Тавус“».
Он задумался, не зная, следует ли вдаваться в детали.
«Ваш внук, который стал моим другом, хотя мы были знакомы всего несколько дней, зверски убит. Сегодня в четыре часа вы встретитесь с его убийцей. Реми успел сообщить мне о своих попытках доказать, что санджак фальшивый. Говорил, что вы требуете доказательств».
Дэнни размышлял, какой контакт предложить Муниру. Ведь он еще не устроился в отеле, и у него нет мобильного телефона. В таком случае самое лучшее — назвать время, когда он позвонит. Дэнни посмотрел на часы, но они показывали вашингтонское время, то есть на четыре часа раньше. Или на шесть? Он повернулся к стойке взглянуть на стенные часы и… увидел красавицу Паулину. Она не сводила с него своих прекрасных карих глаз. Так, наверное, пантера изучает свою жертву.
Они простояли очень долго. Наконец Паулина, постукивая каблучками по плиточному полу, поспешно направилась к лифтам, где спиной к вестибюлю стоял Меченый.
Дэнни только сейчас заметил его и ринулся в противоположную сторону. Быстро прошагал через дворик, миновал фонтан-лиру, а потом побежал и вскоре оказался на берегу канала. Свернул налево. Вышел на Тальштрассе, лавируя между трамваями, и скрылся в небольшом парке за киоском с напитками и чипсами. Обернувшись, он увидел Меченого, который находился примерно в пятидесяти метрах на Банхофштрассе, озираясь.
Надо попасть на оживленную улицу на той стороне реки Лиммат. Если удастся пересечь незаметно мост, то тогда нетрудно затеряться в толпе. Но он поступил иначе. Встал в очередь за итальянским мороженым, стянул с себя футболку и сунул в рюкзак. Паулина и головорезы будут искать в толпе красную футболку, а не белую, в которую он переоделся. Подняв голову, Дэнни увидел, что к Меченому присоединился второй. Они стояли у фотомагазина, внимательно оглядывая Банхофштрассе. Неподалеку Паулина разговаривала по мобильному.
Дэнни глубоко вздохнул, развернулся и медленно двинулся к многолюдной площади. Справа было Цюрихское озеро, слева — река Лиммат. Если приспичит, то можно перепрыгнуть ограждение и присоединиться к лебедям.
Переход через недлинный мост, казалось, длился вечно. Как и тогда, в Риме, самым сложным было постоянно держаться к головорезам спиной. Не оглядываться, не знать, где они. Впрочем, Дэнни был уверен, что если кто-нибудь из них его заметит, то позовет других и он услышит. Тогда придется припустить изо всех сил.
А если Меченый уже увидел его на мосту, ничего не сказал остальным, а просто пошел следом? В этом случае смерть неизбежна. Нож под ребро. Пуля в голову. Рука на шее и быстрый рывок с поворотом.
Пора перейти на спортивную ходьбу, подумал Дэнни и замедлил шаг. Он чувствовал взгляд на спине, словно кто-то его слегка подталкивал вперед.
Наконец мост удалось преодолеть. С колотящимся сердцем Дэнни пересек площадь и свернул на узкую улочку, где тоже были магазины и рестораны, поднялся по эстакаде в небольшой парк на берегу реки. В центре работал круглый фонтан — три льва, извергающие потоки воды. В фонтане мыла термос девушка с длинными белокурыми волосами. Посмотрела на Дэнни и нахмурилась. «Это, наверное, потому, что я запыхался», — решил он. Но оказывается, просто начался дождь. Первые несколько капель были редкие и крупные и почти его не задевали, но вскоре грянул ливень. Люди кинулись в укрытия. Дэнни нырнул на свободное место под навес. Дождь мигом наполнил сточные канавы, и вся улица превратилась в сплошной поток.
Необходимо поскорее попасть в отель, откуда можно позвонить. Записка, которую он начал писать Муниру, лежала смятая в кармане. Нужно позвонить старику и попытаться встретиться. Итак, отель. Но какой? Дэнни вгляделся в серую стену ливня. Надо перебраться в другую часть города, ведь здесь можно неожиданно столкнуться со «знакомыми».
Когда дождь стих, Дэнни сразу двинулся вслед за потоками воды вниз, повернул за угол, на широкую оживленную улицу, где люди стояли под зонтиками на трамвайной остановке. Он успел сесть в переполненный прицепной вагон номера 23. Осмотрелся. Это хорошо, что переполнен. Кондуктора не было. Никто из пассажиров не суетился, чтобы заплатить. Наверное, здесь так положено.
На полу подрагивали лужи, окна запотели. Вскоре трамвай прибыл на сложный перекресток, где сходилось много маршрутов. Объявили: «Бельвью плац». В раскрытую дверь Дэнни увидел огромное колесо обозрения у озера и вышел. Он пересел в другой трамвай, номер 4. Вгляделся в окно, не видно ли Паулину и остальных. Когда трамвай отъехал, ему показалось, что вдоль реки идет Меченый, промокший насквозь. Нет, не он.
Через десять минут Дэнни был в каком-то жилом районе. Посмотрел на табличку на углу: «Зеефельдштрассе». Магазины здесь были попроще, не для туристов. Он миновал хозяйственный, канцтоваров, диетпродуктов, парикмахерскую, туристическое бюро, два или три магазина одежды. Дальше располагался оружейный магазин, на витрине красовались арбалеты, ружья и ножи. Манекен в камуфляже целился из ружья в чучело медведя.
Он шел дальше. Кабинет массажиста. Парикмахерская. Магазин фен-шуй. Миновал три длиннющих квартала и уже хотел повернуть назад, но заметил вывеску отеля «Зеефельд».
Дэнни осведомился у портье, великолепной блондинки с длинными серебряными серьгами, есть ли свободные номера, и получил бодрый ответ:
— Конечно.
Она стукнула пару раз по клавишам компьютера и пожаловалась на погоду.
— У нас сейчас жуткая жара. И так по всей Швейцарии. — Девушка протянула ему карточку-ключ и понимающе улыбнулась. — Полагаю, вы не из тех американцев, которые не могут жить без кондиционера?
Дэнни кивнул. Он не из таких.
Его номер на третьем этаже представлял собой ультрасовременную кабинку. Все полированное — дерево, хром, — и все черно-белое. Жарко, как в пекле. Дэнни сдвинул шторы у застекленной двери, ведущей на маленький балкончик, выходящий на Зеефельдштрассе. Оказалось, что открыть дверь не просто. Механизм управления был, видимо, таким же сложным, как швейцарские часы. Согнувшись над ним, как взломщик сейфов, истекая потом, Дэнни провозился пять минут, пока наконец дверь рывком не распахнулась и в комнату ворвался поток влажного воздуха.
Дэнни снял трубку и попросил телефонистку соединить его с отелем «У озера». В номере Мунира
