превратился в препятствие для нас: у него возникли некоторые возражения либерального характера относительно мишеней «Иерихона» и кое-какие этические соображения, связанные с инвестициями. Короче говоря, он стоял на нашем пути… Некоторое время.
— О каких инвестициях идет речь?
Хирург пожал плечами и отвел взгляд.
— Ни Институт, ни клиника не окупаются, а потому приходится как-то выкручиваться.
— И?…
— Мы купили платиновые фьючерсы — довольно много.
Макбрайд нахмурился.
— Только между нами: Южная Африка вот-вот войдет в период крайней нестабильности, — поведал собеседник. — И тогда мы сможем рассчитывать на резкий скачок цен на платину. Институт получит значительную выгоду, а с новыми средствами расширится его влияние. И соответственно мое тоже.
Льюис покачал головой:
— Ты всегда был таким?
Опдаал кивнул:
— Я рос гадким ребенком.
Левая рука легко обвисла внутри смирительной рубашки, и Макбрайд облегченно вздохнул: теперь обе свободны и по-прежнему скрыты под брезентом.
Потянувшись к аппарату внутренней связи, директор нажал пару кнопок и подождал ответа на вызов.
— Фрэнк? Гуннар беспокоит. Ты не мог бы подняться ко мне на минуточку? Я хочу тебе кое-кого показать. — Опдаал положил трубку, уселся в кресло и начал лениво вращаться в нем, обратив взгляд к потолку. — Доктор Морган ассистировал при твоей первой операции. Теперь он будет главным хирургом. Я бы и сам взялся, но… Давос. — Он помедлил. — Кстати, а как ты узнал про «Иерихон»?
Макбрайд медленно покачал головой. При желании он мог бы броситься на стол и сломать Опдаалу шею, да так, что тот и понять бы ничего не успел. Надо попытаться выудить у него максимум информации.
— Как де Гроот собирается провернуть дело?
Норвежец улыбнулся:
— Нет… я первый задал вопрос.
На миг Льюису пришло в голову сказать правду о бумагах Крейна, но он отказался от этой идеи. Ведь если в следующие пять минут что-то пойдет не так, Мами Винкельман заплатит за все. И тогда Макбрайд солгал:
— Потихоньку выплыло на сеансах с Хенриком.
Опдаал нахмурился:
— Жаль такое слышать. Клиент не должен знать о…
— Он находился под кайфом.
— Странно.
В дверь тихо постучали.
— Войдите.
Лью повернулся в кресле и увидел мужчину в синем костюме хирурга. Человек отличался внушительной мускулатурой.
— Фрэнк, — проговорил директор, — ты ведь помнишь Джеффа Дюрана?
— Конечно, — ответил Морган.
— Нет необходимости обмениваться рукопожатиями, — сострил Опдаал. — Я как раз говорил Джеффу, что ты будешь его оперировать. Сегодня вечером.
— Правда?
— Да. Ты никак не мог дождаться, когда тебе представится случай реплицировать «Х.М.». Теперь Господь послал тебе Джеффа. Джефф, ты ведь у нас неизлечимый больной, верно?
Морган состроил сочувственную гримасу.
— Итак, что скажешь? — спросил Опдаал, будто только что подарил молодому сотруднику новую куклу. — Нравится?
— Нравится?! — воскликнул Морган. — Нравится?! — Подойдя сбоку к Макбрайду, он коснулся его кожи чуть ниже кромки волос. — Вскрою вот здесь… — начал он.
Льюис въехал головой в подбородок Моргана, затем сорвал с себя смирительную рубашку и бросился на потрясенного Гуннара Опдаала. Тот хлопнул по кнопке на краю стола, запустив немую тревогу, и, оттолкнувшись, откатился во вращающемся кресле к окну.
Секунда — и Макбрайд ринулся за ним, вскарабкался по столу и схватил противника за горло. Подняв со стула могучего норвежца, он швырнул его о стену, рванул на себя и разбил головой Опдаала окно, надеясь обломками стекла перерезать тому глотку. Однако вмешался Морган — он напал сзади и сбил Льюиса с ног, а затем приемом карате уложил на пол. Пока Макбрайд полз по полу, извиваясь под пинками Моргана, Опдаал на заплетающихся ногах отошел от окна и начал звать на помощь.
Послышался топот. По коридору бежали люди, оглашая здание криками на английском и немецком языках. В этот же миг, когда Морган попытался еще раз ударить Макбрайда ногой, тот схватил противника за пятку и, резко развернув ее, опрокинул соперника. С грохотом повалилась лампа, и на Моргана посыпалось битое стекло. Рывком вскочив на колени, Макбрайд двинул кулаком по затылку молодого хирурга, и тот распластался на полу. Лью нырнул к коробке на диване — разрывая картон, он пытался добраться до курка. Это ему удалось в тот самый момент, когда дверь с грохотом распахнулась и в комнату вбежали взбешенные Рутгер и Хайнц.
— Ergreifen sie ihm![62] — закричал Опдаал, пытаясь нащупать в ящике стола пистолет «зиг-зауэр», который держал там на всякий случай.
Охранники стремительно ринулись на отступавшего с коробкой в руках американца. Но едва Рутгер двинулся, чтобы отбить ее в сторону, картон взорвался струей огня. Фонтан крови и куски плоти впечатались в стену. Толстый телохранитель, Хайнц, замер на месте, выпучив глаза и вскинув руки. Макбрайд тем временем описал стволом дугу, и Опдаал начал палить из пистолета, расстреляв в комнате все, но ни разу не попав в цель. Макбрайд передернул затвор с вновь обретенной собранностью; левая рука гладко скользила вперед и назад по стволу: передернул — выстрелил, еще и еще. Морган дернулся к двери, и Льюис одним залпом перебил ему ноги. Затем Макбрайд развернулся к Опдаалу, чей рот успел издать коротенькое «О!…» ужаса в ту долю секунды, которая осталась ему на осмысление происходящего. В следующий миг куски его лба ударили по звукопоглощающей плитке на потолке.
Наступила относительная тишина.
Хайнц трясся, зажмурившись и подняв вверх руки. Морган скулил в луже крови с перебитыми ногами — он был в шоке. Дым и запах пороха. Впервые за долгую минуту Макбрайд выдохнул: воздух с силой вырвался из легких. Затем раздался глухой шлепок — куски мозга Опдаала упали с потолка на письменный стол, точно брызги птичьего помета. Прямо на финансовые страницы «Neue Zuricher Zeitung».[63]
Макбрайд повернулся к охраннику:
— Стоять!
Льюис подошел к письменному столу, поднял телефонную трубку и попросил девушку на коммутаторе соединить его с отелем «Бельведер». Мгновение спустя отозвалась Эйдриен.
— Что происходит? — требовательно спросила она. — Я слышала…
— Подгоняй машину! — выпалил Макбрайд.
— Но…
— Быстрее! — Затем он положил трубку и повернулся к охраннику. — Пошли! — скомандовал Лью, взяв пленника за шиворот и прижав дуло к его щеке.
Макбрайд вывел толстяка в коридор, где при виде их целая стайка птицеподобных пациентов порхнула в стороны. Льюис вывел заложника из кабинета и, двигаясь с неторопливой решимостью, повел его мимо потрясенных санитаров, сиделок и докторов к входной двери, которая открылась с тихим «фш-ш-ш».
Льюис стоял на лестнице при входе в больницу, прижимая к челюсти охранника дробовик, и
