дорогая, – предложил он, не отрывая от ее прелестного лица пристального взгляда. – Давай уйдем отсюда.
Моника понимающе улыбнулась:
– Пойдем, дорогой.
Она ласково погладила его по чисто выбритой щеке... в качестве обещания на предстоящий вечер.
Утром в среду Дэн направился в канцелярию Гамильтона, где должен был состояться серьезный разговор.
В течение двух дней после визита Дэна к Жаклин он был по уши занят работой в своей компании и только сегодня смог откликнуться на настойчивое приглашение Гамильтона. Он знал, что Александр намерен обсудить с ним результаты вечера, который состоялся в пятницу, но ничего не мог ему сообщить, ибо никаких результатов не было. Но Александр уже прочитал «Дженерал эдвертайзер», который вышел в понедельник, и наверняка разозлился и на Лэффи, и на Дэна, которому так и не удалось раскрыть личность этого подстрекателя.
Дэн тоже был крайне собой недоволен и, зная, как его друг нетерпимо относится к любым неудачам, понимал, что его ожидает нелицеприятный разговор.
Но, войдя в кабинет Гамильтона, он был поражен, увидев, что тот с яростью громыхает ящиками письменного стола, выдвигая их один за другим.
– Ради Бога, что ты делаешь?
Гамильтон поднял к нему расстроенное лицо:
– Мне начинает казаться, что я выжил из ума! Я был уверен, что положил эти бумаги в верхний ящик, но их здесь нет, черт возьми!
– Бумаги? Какие именно? – встревожился Дэн.
– В которых содержатся мои инструкции Джею. Через две недели он едет в Англию, и я обрисовал ему стратегию наших переговоров, как я ее себе представляю в условиях нынешнего кризиса.
– И эти бумаги пропали? – Дэн еще больше помрачнел.
– Похоже, что так. Понимаешь, если эти документы достанутся англичанам, они будут знать наши требования еще до того, как Джей приступит к переговорам, и смогут отлично подготовиться и выставить возражения по каждому из наших условий. И тогда Джею не добиться у них никаких уступок. Все его задание будет провалено! – Гамильтон с ожесточением задвинул ящик. – Я думал, что в пятницу положил их в стол, и, по правде говоря, с тех пор не заглядывал в этот ящик. – Оба одновременно подумали о краже, но не произнесли этого слова. Гамильтон не любил делать поспешные выводы.
Дэн быстро осмотрел кабинет. В нем было мало мебели, и если бумаги находились еще здесь, их легко можно было бы найти.
Начав с того, что бросается в глаза, Дэн осмотрел открытые отделения полки над столом Гамильтона и все бумаги, что лежали на столе. Оттуда перешел к ящикам низких столиков, перевернул подушки сидений. Бумаг нигде не было.
К этому времени его беспокойство возросло, ибо он знал педантичное обращение Александра с документами.
Намереваясь закончить поиск в столе Александра, Дэн направился к нему, как вдруг тот издал радостный вскрик и вскочил на ноги.
– Да вот же они!
Дэн облегченно вздохнул:
– Слава Богу! И где же ты их нашел?
– Они оказались засунутыми между другими документами. Видно, я положил их в средний ящик, а не в верхний, как был уверен. – Гамильтон со вздохом покачал головой. – С годами я становлюсь рассеянным!
Дэн насмешливо фыркнул:
– Какие там годы! Просто ты переутомился. Ты же человек, Александр, а не Бог. Уж слишком ты многого от себя требуешь!
– И от тебя? – весело усмехнулся Александр, к которому вернулось хорошее настроение.
Дэн уселся.
– Ну, вот мы и подошли к причине, по которой ты меня вызывал. К загадочной личности этого вездесущего Джека Лэффи.
– Которую тебе так и не удалось раскрыть!
– Да. И признаться, я просто теряюсь в догадках, кто это может быть.
– Я тоже. – Гамильтон отодвинулся от стола. – Ты узнал во время бала что-нибудь важное?.. – Он выразительно помолчал. – Я имею в виду, помимо твоего знакомства с дочерью Джорджа Холта?
– Я вижу, от тебя ничто не укрылось.
– Ну, видишь ли, трудно было не заметить твоего явного увлечения этой леди. Стоило мне так стараться, чтобы дамы тебе не досаждали, – слегка поддел он друга. – Но ты, оказывается, предпочел провести вечер не в угрюмом одиночестве. – Он внимательно посмотрел на непроницаемое лицо Дэна. – А она действительно потрясающе хороша!
– Я это заметил.
Гамильтон скрыл улыбку.
– Как и все остальные мужчины на балу, хотя ты не дал им возможности ухаживать за ней.
– И не собирался, – хмуро ответил Дэн.
Гамильтон засмеялся.
– В самом деле? Могу я поинтересоваться твоими успехами с очень живой и энергичной мисс Холт?
– Чуть лучше, чем в отношении Лэффи, – неохотно признался Дэн.
Лицо Гамильтона стало серьезным.
– Содержание «Дженерал эдвертайзер» опровергает наши предположения, что его не было на вечере в пятницу.
– Ясно, что он проник туда.
Гамильтон с досадой стукнул кулаком по столу:
– Так кто же из гостей был Лэффи? Кто из моих предполагаемых «друзей» написал эту статью? Не зная, кто такой Лэффи, мы не сможем заткнуть ему рот.
– Пусть тебя эта проблема не беспокоит. Я уже придумал, как положить конец его поклепам.
– Вот как? А почему же не сказал мне об этом?
– А какой смысл? Мой план нельзя применить, пока мы не установим личность Лэффи.
– Все равно я хотел бы его выслушать. – Гамильтон посмотрел на дверь, чтобы убедиться, что она плотно закрыта, затем выжидающе взглянул на Дэна: – Расскажи мне, что ты задумал.
– Когда мы узнаем, кто из наших так называемых коллег на деле является Лэффи, мы накормим его конфиденциальной политической информацией и дождемся, чтобы он рассказал о ней в своей статье.
Гамильтон устремил на него пораженный взгляд:
– Но тем самым мы подвергнем страну опасности!
– Нет, если предоставим ему ложные факты.
По лицу Гамильтона пробежала понимающая улыбка.
– То есть мы подкинем Лэффи волнующие, но фальшивые сведения и подождем, когда они появятся в «Эдвертайзере»!
– Да, после чего мы разоблачим эти сведения как абсолютно фальшивые и таким образом дискредитируем Лэффи и его статьи перед всей Филадельфией! – Дэн победно щелкнул пальцами. – Короче, Лэффи сам сунет голову в петлю. Но для этого нам с тобой нужно узнать, кто он.
Робкий стук в дверь помешал Гамильтону ответить.
– Да?
В кабинет вошел Джон Эдгарс, нервно вытирая ладони о панталоны.
– Простите, что помешал, сэр, – начал он, глядя на Дэна.
– Джон? Что случилось? – с удивлением спросил Дэн.
Его клерк не стал бы искать его, если бы дело не требовало немедленного вмешательства патрона.
Эдгарс смущенно покашлял.
– Сегодня утром вам доставили срочную посылку от Джорджа Холта. Он просит, чтобы ее отправили на нашем судне, которое сегодня отплывает в Европу. Я не знаю, как вы решите с этим поступить...
Дэн озадаченно нахмурился:
– Это не похоже на Холта. Обычно он планирует свои поставки за несколько недель.
– Да, сэр, – кивнул Эдгарс. – Но он так настойчиво просил ее принять. Мне отказать ему?
– Пожалуй, не надо. Если Холту нужно что-то отослать на континент, думаю, мы можем ему помочь. Идите в контору и сделайте необходимые указания.
Во время их разговора Александр Гамильтон хранил молчание. Любопытно, что за время его встречи с Дэном имя Джорджа Холта всплывало уже дважды. Сначала в связи с его дочерью Жаклин, а сейчас в связи с его нарушением обычной деловой процедуры.
Гамильтон задумчиво теребил подбородок. Хотя самому ему приходилось редко иметь дело с преуспевающим владельцем «Холт трейдинг компани», он знал, что Дэн сотрудничает с ним давно и очень удачно. Также ему было известно, что Холт вращается в кругу влиятельных политиков и дружит как с федералистами, так и с республиканцами. Самому Гамильтону Холт представлялся достаточно приятным человеком, хотя настроенным слишком профранцузски.
А сейчас Холт обратился с явно необычной для него просьбой.
– Очевидно, Джордж Холт немного импульсивный человек, – осторожно выразил он вслух свое мнение, когда Эдгарс поспешил их покинуть.
Дэн недоумевающе покачал головой:
– Отнюдь! Этот человек поразительно пунктуален во всех делах. Обычно он представляет мне заявки на отгрузку своих товаров за несколько недель. Для него эта просьба крайне нетипична.
– В самом деле? – машинально проговорил Гамильтон, которого насторожил момент, выбранный Холтом для своей странной просьбы. Александр подумал о себе, что становится чересчур подозрительным. Казалось бы, какое ему дело до этого инцидента... правда, по своей природе он терпеть не мог неразрешенных вопросов. Последнее время он постоянно находился в состоянии крайнего нервного напряжения и тревоги из-за сложных отношений с Англией и статей Лэффи, которые носили явно провокационный характер и возбуждали недовольство в обществе. А тут еще он переволновался из-за предполагаемой пропажи важных документов... Он решил как следует поразмыслить над этим эпизодом, когда останется один. Если бы Дэн не был настолько поглощен предметом их прежнего разговора, он заметил бы сосредоточенный взгляд друга. Но теперь он мысленно вернулся к. Лэффи и к проблеме установления его личности.
– И что же теперь? – спросил он.
– Что?
– Что нам делать дальше? Как определить, кто из гостей был Лэффи? – в отчаянии сказал Дэн, вышагивая по кабинету.
– Дай мне подумать несколько дней, – уклончиво ответил Гамильтон. – Возможно,
