ему противоядие.
— Так расскажите же мне! — воскликнул Штрауд.
— Но прежде взгляните еще раз в микроскоп. Штрауд повиновался, и на этот раз увидел, что ее так напугало. Образец, полученный от Вайцеля, кишел амебами и бактериями, но под правым окуляром они же приобрели черты, странно похожие на человеческие конечности и глаза. От неожиданности Штрауд даже отпрянул от микроскопа.
— Теперь убедились, — грустно констатировала Кендра.
— Надо, конечно, приглядеться, но… Да, я видел их!
— Как пришпиленные булавками человеческие души.
— И кто-то очень хочет, чтобы мы все попали в его частный ад.
Кендра принялась было наводить порядок в лаборатории, выключая светильники, убирая инструменты, накрывая приборы, но тут появился Марк в защитном костюме и взялся закончить за нее эту «нудную», как он выразился, работу. Она не стала возражать, предупредив только о необходимости осторожного обращения с тягучей жижей, исторгнутой двумя человеческими существами, одним умершим и вторым — оставшимся в живых. Потом Штрауд и Кендра прошли дезинфекцию и вскоре очутились за стенами изолятора. По внутренней связи Кендра еще раз попросила Марка:
— Будьте там крайне осторожны. Эта штука смертельна.
— Идите себе спокойно, — добродушно посоветовал в ответ Марк.
— Итак, — обратилась Кендра к Штрауду, — ваше предложение проводить меня домой остается в силе?
— Безусловно, а по дороге расскажете мне поподробнее о Леонарде. Думаю, сегодня мне не удастся с ним повидаться, хотя бы на несколько минут, а?
— Он может еще оставаться источником инфекции. Мы тщательно следим за его состоянием, и встреча с вами может серьезно осложнить нашу работу. Потерпите до завтра.
— Ладно, тогда расскажите, что там у вас такое произошло с Леонардом, из-за чего вы стали понимать, почему я подвергся нападению со стороны Вайцеля.
— Да, и мне бы тоже очень хотелось это обсудить.
— У меня машина внизу ждет.
Кендра попрощалась с коллегами, предупредив несколько уязвленным тоном, что завтра прибудет ее замена.
— Вы уж тут встретьте их поласковее. Они оба специалисты высшего класса по бактериологическим и вирусным инфекциям.
Коллеги принялись наперебой благодарить ее за совместную работу и рассыпались в наилучших пожеланиях. Все без исключения требовали, чтобы она хорошенько выспалась. Потом они уселись на заднее сиденье полицейского автомобиля, который помчался к ее отелю. По дороге, перемежая свое повествование протяжными зевками, Кендра рассказала все, что случилось за какие-то мгновения до того, как Леонарду была введена доза противоядия. Штрауд с неподдельным интересом выслушал ее историю и по окончании произнес только одно слово:
— Мефистофель.
— Да нет же, мефитис, я же ясно сказала, мефитис, — поправила его Кендра.
— А я вспоминаю средневековую легенду о дьяволе, купившем душу Фауста, — объяснил он.
— А-а, — сонно протянула Кендра.
— И тот же дьявол дал имя пьесе Марло[24].
— Гете, — опять поправила Штрауда Кендра.
— И Марло тоже.
— Сказки все это, литература, — пренебрежительно фыркнула Кендра.
— А меня всегда интересовало, почему и Марло и Гете дали дьяволу одно и то же имя, причем он говорил, если нужно, по-немецки, а когда требуется, то и по-английски…
— Литературные персонажи… Вымышленные они все, — упрямо пробормотала Кендра, с трудом сопротивляясь зевоте.
— Или мы так всегда думали. Но вот недавно я узнал, что Дракула [25] был не таким уж вымышленным персонажем. Подумать только… Кто бы мог представить себе всего несколько дней назад, что под самым большим в стране городом, в недрах Манхэттена, лежит этрускский корабль?
— Ага… точно. — Кендра засыпала.
— Допустим на минуту, что некая чертовщина, нечто адского происхождения действительно посетило Гете и Марло и называло себя Мефистофелем? Могло такое создание существовать еще с незапамятных времен? Тот же Мефистофель? Живущий еще с эпохи этрусков?
Кендра внезапно вздрогнула и рванулась с сиденья. Не успела она закрыть глаза, как ей вновь привиделись плененные человеческие души, и это потрясло ее с новой силой.
Штрауд обнял ее за плечи и привлек к себе, Кендра не сопротивлялась.
— Но что нам делать, Штрауд? Что?
— То же, что и делали. Бороться. Изо всех сил.
— А если этого будет недостаточно? Что, если мы не…
— Тихо, успокойтесь. Даже по сравнению с сегодняшним утром мы здорово продвинулись. Ваша сыворотка спасла Леонарда. Возможно, она и других спасет.
— Леонард — боец… А множество других просто сдались.
— Но мы-то не сдадимся!
Кендра поерзала, устраиваясь поуютнее в его объятиях, и, тихо всхлипывая, положила голову на его плечо.
— Ну, ну, успокойтесь. Вам просто надо немного отдохнуть.
— Не бросай меня сегодня, — шепотом попросила Кендра.
— Хорошо, — пообещал ей Штрауд. — Я с тобой.
Глава 9
Штрауд отпустил машину, посадил Кендру, которую пошатывало на ходу, в лифт и проводил до ее номера. Пытаясь открыть неверной рукой замок, она уронила ключи. Штрауд поднял их, отомкнул замок и распахнул дверь настежь. Кендра задержалась на пороге, часто моргая покрасневшими от усталости веками. До чего же беззащитной она сейчас выглядит, подумал Штрауд.
— У меня большой номер, — проговорила она, — с видом на Гудзон… очень красиво…
И посмотрела прямо ему в глаза. Штрауду пришлось наклониться, чтобы нежным прикосновением прижаться к ее губам. Кендра замерла на мгновение, потом ответила на его поцелуй.
Раздался мелодичный звон, возвещающий, что на их этаж прибыл лифт, из которого вот-вот появятся пассажиры. Кендра решительно втащила его в номер, захлопнула дверь и прильнула к его губам долгим поцелуем.
— Эй, Кендра, — попытался было протестовать Штрауд. — Ты же устала, еле на ногах стоишь, и было бы просто нечестно, если бы я…
— А кто тебя спрашивает? — возразила Кендра и закрыла его рот поцелуем, шустрый язычок сладостно пробежал по его зубам и небу.
— Ого, полегче, детка. — У Штрауда перехватило дыхание, вкус ее губ, аромат льнувшего к нему упругого тела кружил голову.
— Болтаешь много, Абрахам Штрауд, — упрекнула его Кендра, расстегивая на нем рубашку и впиваясь пальцами во вздувшиеся на его груди мышцы. Штрауд поднял ее на руки и понес в спальню.
— Сейчас уложу тебя в кровать, — шепнул он.
— Как раз то, что надо. — Кендра опять поцеловала его в уголок губ, и последние остатки самообладания покинули Штрауда.
Он опрокинул Кендру на кровать и встал над ней на колени. Она потянула с его плеч распахнутую рубашку, а Штрауд, путаясь в петлях, начал торопливо расстегивать пуговки ее блузки.
Штрауда охватило жгучее желание спрятаться под этой белоснежной кожей, укрыться от всего дурного в этом мире, найти убежище от зла — пусть даже всего на одну ночь. Запустив пальцы в его волосы, Кендра
