— Кашалот! — выдохнул Леонард, а Виш поддержал его одобрительным кивком головы. Леонард лихорадочно защелкал камерой. Через несколько шагов они обнаружили у себя под ногами груды человеческих костей и черепов. Штрауд отвел Кендру в сторону, а оба ученых низко склонились над жуткой находкой, переговариваясь тихим шепотом.
— Останки древних людей.
— Обратите внимание на суставы, — заметил Виш. — Наши этрускские друзья, и стар и млад, почти поголовно страдали артритом в тяжелой форме. Вероятно, из-за прохладного и влажного климата Этрурии, Из вороха костей Виш выудил длинное ожерелье из старательно просверленных зубов кашалота.
— Что ж, мы узнаем все больше и больше об этих людях, — обронил Леонард, будто ненароком потянув из рук Виша изумительной красоты ожерелье.
Не успел Леонард, однако, налюбоваться на древнее украшение, как Виш непререкаемым жестом собственника отобрал у него редкостную вещицу. Даже сквозь толстое стекло маски было ясно видно раздосадованное выражение на лице Леонарда, с которым он следил, как Виш бережно прячет ожерелье на самое дно своей сумки.
Внезапно кости вокруг них задрожали, затряслись и взмыли в воздух. Будто брошенные невидимой рукой, кости летели в живых людей, дерзнувших ступить на мертвый корабль. Разрезая воздух, кости и черепа били в них с сокрушительной силой, и все четверо поспешно попятились из отсека. Через иллюминатор в переборке они смотрели на бешеную пляску костей, образовавших в воздухе непроходимую стену, своего рода энергетическое поле, вставшее на пути Штрауда и его друзей.
— Что же нам теперь делать? — испуганно спросила Кендра.
— Будем ломать переборку, — решительно заявил разъяренный Штрауд.
Он с разбегу ударил плечом в деревянные доски и тут же исчез в проломе, пробив прогнившее дерево, как лист папиросной бумаги.
Кряхтя, Штрауд поднялся на ноги, весь обсыпанный спорами, взорвавшимися дымными клубами.
— Давайте все-таки пробираться наверх, — предложил Штрауд, пробуя доски палубы над головой. Доски поддались при первых же толчках и рухнули к их ногам. Вместе с ними на смельчаков хлынул водопад разнообразного хлама и мусора, подняв невообразимые тучи пыли, столь плотные, что сквозь них едва пробивался свет от хрустального черепа, который Штрауд поднял над головой и водил кругами наподобие фонаря. Поэтому появление адских тварей стало для них полной неожиданностью. Словно образовавшись из пылевой завесы, на них стремительно летело не менее трех десятков мотыльков размером с хорошего медвежонка каждый. Кровожадно разинув огромные устрашающие жвала, они пытались сорвать с людей защитные маски, растерзать плотную ткань костюмов и добраться до теплой и податливой человеческой плоти. Пронзительный клекот раздирал уши, оглушительно хлопающие крылья вздымали новые облака пыли, так что путники даже потеряли друг друга из виду.
— Штрауд!
— Кендра! Кендра!
— Леонард, где вы?
— Аэрозоль, скорее, стреляйте же! — скомандовала Кендра, нажимая на клапан своего распылителя.
— Берегите костюмы!
— Вот гадина!
Под тугими струями аэрозоли чудовищные создания стали один за другим на лету врезаться в переборки отсека и сыпаться на палубу в беспорядочном мельтешении крыльев. Штрауд на ощупь пробирался сквозь висевшие в воздухе пласты пыли, спор и плесени, больше всего заботясь о том, чтобы не выронить хрустальный череп. Он позвал Кендру, она откликнулась, и через некоторое время блужданий вслепую они нашли друг друга. На их голоса подошли Виш и Леонард.
— У всех все в порядке? — забеспокоилась Кендра.
— Мне порвали костюм, — обиженно пожаловался Леонард.
— Я кое-как залатал ему прореху, но не уверен, что это поможет, — сказал Виш.
— Как самочувствие, доктор Леонард? — уже по-настоящему встревожилась Кендра.
— Ну, если не считать, что от страху у меня все вылетело из головы и ., из другого места… то вроде нормально, — смущенно ответил он.
Кендра внимательно осмотрела защитный костюм Леонарда и успокоила его международным жестом большого пальца, но строго предупредила:
— При первых же малейших признаках одышки…
— Я тут же дам знать, доктор Клайн, — пообещал Леонард.
— Смотрите же.
— Надо подниматься наверх, — решительно заявил Штрауд.
— А доски нас выдержат?
— Хороший вопрос. Может, нам лучше малость прийти в себя? — предложил Виш.
— Ага. Пора передохнуть, — поддержал его Леонард, тут же усаживаясь в кучу мусора и удобно прислоняясь спиной к переборке.
Кендра пристально вглядывалась в Леонарда. Его состояние могло быть вызвано отнюдь не усталостью, а значит, придется стаскивать с него защитный костюм, чтобы сделать инъекцию.
— Все остаются здесь. Я беру череп и иду вперед, — принял решение Штрауд.
— Но подождите же, Штрауд… — запротестовал было Виш.
— Никаких возражений! — перебил его Штрауд. — Теперь это дело Эшруада и того отродья. Вы ждете здесь. Скорее всего оно сосредоточит все свои усилия на мне и черепе, а вас оставит в покое.
Кендра неожиданно даже для себя бросилась Штрауду на грудь.
— Возвращайся к нам, Эйб Штрауд, — всхлипнула она.
Штрауд, стиснув зубы, закинул веревку и удачно захлестнул ею толстый деревянный брус. Выглядел он достаточно внушительно, чтобы выдержать его вес, и Штрауд стал осторожно подтягиваться по веревке все выше и выше, пока благополучно не пролез в пролом верхней палубы. Переведя дыхание, он крикнул вниз своим спутникам:
— Если через час не вернусь, всем покинуть корабль и любым способом выбираться из лабиринта на поверхность.
— Мы не оставим тебя, Эйб! — воскликнула Кендра.
— Делай, что говорят, — строго одернул ее Штрауд — Вы меня слышали, Виш, Леопард?
— Будь по-вашему, — огорченно покорился Виш.
— Свяжитесь с Натаном. Сообщите ему о последних событиях. Попросите еще немного времени, — отдал последние распоряжения Штрауд и взглянул на приборы: запас кислорода быстро иссякал вместе со стремительно убегающими минутами.
— Возьми еще мой распылитель, — попросила Кендра.
— Нет, он вам самим может понадобиться на случай нового нападения, — отказался Штрауд.
— Ты уверен, что поступаешь правильно?
— Абсолютно.
— Но как же так, в одиночку… Ты будешь совсем один… — предприняла еще одну попытку отговорить его Кендра.
— Ну, не совсем. — Штрауд поднял над головой озарившийся оранжевым сиянием хрустальный череп.
Штрауд крался вплотную к борту корабля, где доски казались прочнее, однако все равно спотыкался и оскальзывался на каждом шагу, жалобный скрип настила под ногами предупреждал, что он в любую минуту может провалиться и рухнуть вниз. Вдруг он ощутил во всем теле необыкновенную легкость и с изумлением обнаружил, что его подошвы более не касаются прогнивших досок и он парит над ними, а хрустальный череп Эшруада плывет у самых его ног, сотворяя чудо хождения но воздуху и направляя каждый его шаг.
Штрауд плыл вдоль борта судна, размышляя о своих предках — о деде, великом человеке, хранившем в душе сокровенную тайну: он выслеживал и уничтожал вампиров. Дед Штрауда происходил от фон Хельсинга, смельчака, который убил в жестокой схватке Дракулу и которого мир помнит как вымышленного
