вместе. И если вдруг что-нибудь случится, то я всегда могу сказать, что начитался статей о знаменитом разбойнике и решил пожертвовать свои деньги в работный дом столь странным манером. Что можно сделать с человеком, который решился вдруг пожертвовать свои деньги? Ну как, Дафна, ты одобряешь мой план?
Дафна улыбнулась сквозь слезы, не в силах произнести ни слова,
— Вот видишь, отныне нам двоим ничего не грозит. Дафна покачала головой;
— Не двоим, Пирс, — троим.
Глава 20
— Ну, Ларсон, удалось узнать что- нибудь новое? — Облокотившись на стол, Трэгмор внимательно рассматривал сыщика.
— Очень немного, сэр. Маркиза основную часть времени проводит в одиночестве. Прошу простить меня, сэр, но мне не удалось обнаружить какие-либо доказательства ее недостойного поведения и никаких указаний на то, что она вам неверна.
— Означает ли это, что никто больше не посещал Рутленд?
— Никто, кроме приходского священника.
— Чамберс? — Трэгмор насторожился. — Он снова был у Элизабет? Один?
— Да, сэр. — Ларсои посмотрел в бумажку. — Он прибыл около четырех вечера. Вероятно, на чашку чая. Дворецкий проводил его в гостиную, служанка поставила цветы в вазу и…
— Цветы? — Трэгмор даже подпрыгнул. — Викарий принес цветы?
Ларсон удивился реакции Трэгмора:
— Но это же простая формальность, милорд. Любой приходящий в гости поступает так же.
— Цветы, случайно, были не желтого цвета? Ларсон снова посмотрел в бумажку:
— Да, сэр, совершенно верно. Желтые розы.
— Желтые розы, — пробормотал Трэгмор, — как мило
— Но, милорд, если вы полагаете, что между ними происходит что-то недозволительное, то, смею вас уверить.
— Я плачу вам не за ваши уверения, Ларсон. ПОКОПАЙтесь в своей памяти и вспомните, что я плачу вам за информацию.
— Я понял, сэр.
— Итак, розы. Ты видел, как викарий преподнес их маркизе?
— Да. Правда, я прятался в саду и наблюдал за всем через окно в гостиной. Я не осмелился подойти ближе — дом охраняется настоящими головорезами.
Трегмор нетерпеливо прервал его:
— Что случилось после того, как Чамберс преподнес Элизабет цветы?
— Она пригласила его присесть и села сама, потом они выпили по чашке чая, и он отправился назад.
— Он сидел рядом с Элизабет?
— Нет, сэр. Как указано в моем донесении, викарий сидел в кресле, а маркиза на софе. Между ними не было никакого физического контакта, они просто беседовали.
— Ты слышал, о чем они говорили?
— Нет, я находился слишком далеко от окна. Но, судя по жестам, я полагаю, викарий что-то рассказывал леди Трэгмор. Это мнение специалиста, сэр, а не догадки, — добавил Ларсон.
— Кто-нибудь из слуг присутствовал во время беседы? Вспомните хорошенько, Ларсон.
Сыщик обиделся:
— Я профессионал, сэр. Вероятно, поэтому вы наняли меня. Нет нужды напоминать мне о том, что я должен все хорошенько вспомнить. Все мельчайшие подробности изложены в докладе. Что же касается вашего вопроса, то их видели дворецкий, который провел викария в гостиную, и служанка, когда принесла чай.
— Она надолго задержалась в комнате?
— Нет, она только принесла чай и пирожные.
— Стало быть, они были одни. Отлично! — Трэгмор вскочил и начал ходить по комнате, не в силах сдержать возбуждение. — Что и требовалось доказать. — Наконец он спохватился, порылся в ящике бюро и достал несколько банкнот. — Думаю, что на следующей неделе мы достигнем цели.
— Означает ли это, что я должен продолжить наблюдение, сэр?
— Конечно. И в первую очередь наблюдайте за визитами викария, якобы невинными, — добавил он с ухмылкой, протягивая деньги. — Жду вас на следующей неделе в это же время.
— Хорошо, сэр.
Трэгмор едва дождался, пока Ларсон скрылся за дверью. Он подошел к бюро, плеснул себе бренди и, поздравив сам себя, выпил. Все происходило даже быстрее, чем он надеялся.
Вполне возможно, что этот сентиментальный глупец навещает Элизабет только для того, чтобы убедиться, что у нее все нормально. Но цветы! Черт подери! Желтые розы — ни много ни мало, — и это спустя столько лет! Неужели он ничего не забыл? Ну что же, тем лучше! Этот безрассудный священник делает его работу поразительно легкой. Еще неделька, думал он, потягивая бренди, и материал будет готов?
Вот тогда мы посмотрим! Нерешительный стук в дверь прервал его размышления.
— Да?
— Простите, милорд. — Дворецкий осторожно просунул в дверь голову. — Ваш поверенный хочет поговорить с вами. Он извиняется, что не известил вас заранее, но…
— Холлингсби? — Лицо Трэгмора просияло. — Как нельзя более кстати. Зови его.
— Слушаюсь, сэр.
Не успел Холлингсби появиться в дверях, как Трэгмор устремился ему навстречу.
— Холлингсби! Какое счастливое совпадение! Представляете себе, не успел я о вас подумать, как дворецкий доложил о вашем приходе.
Холлингсби весьма сухо кивнул и сказал:
— Прошу извинить меня, что прибыл без предупреждения, но мне необходимо поговорить с вами немедленно.
Холодное приветствие Холлингсби не прошло незамеченным. Трэгмор остановился и с удивлением посмотрел на адвоката.
— Хорошо, хорошо, чем обязан? Холлингсби достал из папки два листа бумаги и протянул один из них Трэгмору.
— В этом документе я официально извещаю вас о том, что больше не представляю ваши интересы. Трэгмор так и застыл с открытым ртом.
— Что?!
— Буду краток, Трэгмор. Те, кто пользуется услугами специалистов, должны за них платить. Я даже не могу назвать вам точную сумму, что вы мне задолжали, но смею вас уверить, что подсчитаю все до последнего пенса и приложу все усилия для того, чтобы вы вернули деньги. — Но… но это неслыханно! Вы представляли мои интересы в течение многих лет.
— Да, и вместо денег получал только обещания.
— Вы делаете ошибку, Холлингсби. Менее чем через месяц я ожидаю, что… — Трэгмор помрачнел.
— Мы пожилые люди, Трэгмор, и давайте не будем рассказывать друг другу сказки о внезапном наследстве, — мягко прервал его Холлингсби. — Я уже принял решение.
— Ну хорошо, однако поверьте, вы останетесь в дураках. Когда мои капиталы увеличатся, я найму другого, более умного поверенного. — Он усмехнулся. — Пожалуй, уже пора заняться этим.
Холлингсби пожал плечами.
— Это, конечно, ваше право. — Он протянул Трэгмору следующую бумагу. — Из этого документа вам станет ясна и вторая причина, по которой я больше не могу представлять ваши интересы.
— Это что еще? — Трэгмор удивлённо рассматривал документ.
— Этот документ удостоверяет, что теперь я представляю интересы вашей жены, а потому не могу больше заниматься вашими делами по этическим соображениям,
— Моей жены? — Трэгмор тупо смотрел на документ, не в силах ничего понять.
— Маркиза начинает бракоразводный процесс,
— Элизабет пытается добиться развода?
— Да.
— На каком основании?
— Крайняя жестокость. . Трэгмор уселся в кресло и задумался.
— Соображает ли она, что делает? Отдает ли она отчет в последствиях для нее, для Дафны? Элизабет станет притчей во языцех, а Дафна — незаконнорожденной.
— Ни то и ни другое, если она получит официальный развод, одобренный парламентом.
Маркиз усмехнулся:
— Официальный развод?! Да вы, пожалуй, глупее, чем я ожидал, Холлингсби! Даже мужчинам редко удается добиться его, не то что женщине. К тому же она сейчас без денег. Добиться официального развода ох как недешево!
— Герцог Макхэм берется оказать ей полную поддержку во всем.
— Макхэм? Этот уличный беспризорник?
— Он самый. Я представляю его интересы, и это еще одна причина для того, чтобы прервать с вами отношения.
— Да вы хотя бы представляете, кто он?
— Конечно, ведь я являюсь душеприказчиком покойного герцога Макхэма и представлял Торнтона в вашем присутствии, кажется.
— И вы считаете, что можно верить слову этого негодяя, выросшего в работном доме?
Холлингсби окинул его ледяным взглядом;
— Вероятно, не все негодяи родились в работных домах, Трэгмор. Во всяком случае, Торнтон регулярно оплачивает мои услуги. — Холодно кивнув, он повернулся и ушел не попрощавшись.
Трэгмор был настолько поражен поведением Холлингсби, что не успел даже выкрикнуть ему вслед какое-нибудь оскорбление. Гнев буквально душил его, но направлен он был не на Холлингсби. Стоит ли злиться на этого никчемного адвокатишку, который еще долго будет бегать по судам, пытаясь получить деньги от Трэгмора? Вся его ненависть была направлена на Торнтона. Этот ублюдок довел его до крайней точки. Он наложил лапу на его деньги, на его семью, на его честь. Но борьба еще не окончена. Мрачно уставившись в угол, Трэгмор обдумывал планы мести. Бумаги, оставленные Холлингсби, он швырнул в камин.
— Нет, Дафна, нет! — В два прыжка Пирс пересек комнату и ухватил жену за ноги.
Дафна, стоявшая на цыпочках на стуле около окна и поправлявшая занавески, с большим трудом удержала равновесие.
— Что случилось, дорогой?
— Черт побери! Что ты вытворяешь?!
— Я всего лишь поправляю занавески. Что тебя так смутило?
— Но… но ведь ты могла упасть! Беременным женщинам нельзя стоять на стульях!
— Интересно, откуда такие познания?
— У меня нет настроения шутить.
— Зато, как видно, у тебя есть настроение совершать героические поступки и сталкивать беременных женщин со стульев. — Дафна улыбнулась и погладила
