плечу.
Дастин моргнул, с удивлением услыхав недовольные нотки в голосе Трентона. Когда он видел брата, тот танцевал с вдовствующей герцогиней Кантингтон и, казалось, пребывал в приподнятом настроении.
— Конечно.
Дастин отошел, ощущая, как мрачные чувства одолевают Трентона. Обычно они таились за поверхностным спокойствием Трентона, но порой неудержимо прорывались наружу. Сейчас они зловеще, словно гроза, надвигались.
Ариана, тоже почувствовав это, мгновенно и полностью отрезвела.
— Вы останетесь в Броддингтоне? — спросила она Дастина, и тревога облаком пробежала по ее прелестному лицу.
Он собирался ответить «нет», но, встретив умоляющие глаза, перевел взгляд на Трентона, увидел враждебное выражение его лица и понял, что не сможет оставить Ариану наедине с братом, когда у него такое отвратительное, непредсказуемое настроение.
— На денек-другой, — пошел он на компромисс, чувствуя, как рассвирепел Трентон. — Затем мне придется вернуться в Тирехэм.
Ариана с облегчением вздохнула:
— Замечательно! Тогда у нас будет возможность узнать друг друга поближе.
— Завтра, — оборвал Трентон и взял Ариану за руку. — Нам пора уходить.
Она побледнела.
— Но гости все еще здесь.
— Гости еще долго будут веселиться. Но этикет позволяет нам уйти. — Он притянул ее к себе. — Пойдем. Попрощаемся с гостями.
Ариана бросила последний взгляд на Дастина. Она ощущала себя ягненком, которого ведут на заклание.
Дастин поцеловал Ариану в щеку.
— Увидимся за завтраком, — пообещал он и, повернувшись к брату, протянул руку. — Поздравляю, Трент. Будь счастлив. — Затем, приблизившись, прошептал: — И ради Бога, будь с ней помягче.
Напрягшиеся челюсти Трентона показали, что он слышал.
Но последует ли он совету — другой вопрос.
Глава 7
— Тереза, мне бы хотелось попробовать сделать другую прическу.
Щетка с серебряной ручкой на секунду замерла, затем продолжила движение по блестящим каштановым волосам Арианы.
— Если пожелаете, миледи, мы попробуем завтра. — Тереза спокойно смотрела на отражение Арианы в зеркале туалетной комнаты.
Ариана повернулась и посмотрела на Терезу испуганными глазами.
— Но почему бы не сделать сегодня?
Тереза нежно потрепала ее по щеке:
— Не думаю, что вашему мужу понравится, если мы заставим его ждать несколько часов, пока будем причесываться.
Ариана сглотнула:
— Да, пожалуй, не понравится.
Положив щетку, Тереза взяла Ариану за руки, помогла ей встать и внимательно осмотрела ее, словно мама-курица своего цыпленка. Она не смогла удержаться от улыбки при виде юности своей хозяйки. В скромной белой хлопчатобумажной ночной сорочке с оборками по переду, у шеи и на рукавах, с бирюзовыми глазами, огромными, словно блюдца, она больше походила на ребенка, которого сейчас уложат в постель, чем на новобрачную, ожидающую мужа в первую брачную ночь.
Ариана провела языком по пересохшим губам.
— Смогу ли я сыграть эту роль? — прошептала она. Тереза стиснула похолодевшие пальцы Арианы.
— Цитируя сэра Фрэнсиса, «добродетели так же, как и драгоценному камню, больше подходит простая оправа». Ты прекрасна как изнутри, так и снаружи. Ты нервничаешь, что совершенно естественно. Но все будет хорошо, обещаю тебе. — Она медленно, со знанием дела кивнула. — Да, все будет так, как должно быть.
Утешающие слова, как бальзам, пролились на душу Арианы. Затем она нерешительно оглянулась на спальню.
— Он казался таким разгневанным, — пробормотала она, вспомнив поведение Трентона.
— Гнев легче заметить, чем многие другие чувства, которые он скрывает.
— В нем таится нечто большее, чем он позволяет миру увидеть, — тотчас согласилась Ариана. — Выражение ее лица прояснилось, зубы сжались. — Я просто знаю это.
— Тогда следуй своим инстинктам, лапочка, и отбрось глупые мысли.
Ариана тщательно обдумывала совет, и ее тревога постепенно стала уменьшаться.
— Ты права. — Она порывисто сжала Терезу в объятиях. — Спасибо, мой дорогой, дорогой друг.
— Иди, — приказала Тереза, и голос ее дрогнул. Она поцеловала Ариану в лоб и подтолкнула ее. — Герцог уже направляется сюда.
Ариана решительно выпрямилась и вышла через соседнюю дверь.
В ее новой спальне она уже побывала ранее, когда распаковывала свои вещи. Тем не менее огромный размер и аскетический вид помещения по-прежнему подавляли ее. Кроме низкого деревянного столика и двух стульев с прямыми спинками, стоявших у дальней стены рядом с мраморным камином, комната была почти лишена мебели. Полированный пол казался бесконечным под высоким сводом потолка, а на нем ничего, кроме фарфорового таза, кувшина и маленького ночного столика.
В самом центре комнаты — массивная кровать с пологом на четырех столбиках.
Ариана нерешительно подошла к ней и провела рукой по мягкому покрывалу и прохладному белью. Кровать уже была подготовлена ко сну… или к тому, что, предшествует сну.
Ариана попыталась представить, как лежит здесь вместе с Трентоном Кингсли, но, почувствовав боль в желудке, отвернулась и обхватила себя руками, чтобы вновь обрести уверенность. Пожалуй, будет лучше занять мысли чем-нибудь другим. Она прошлась по комнате, отметив ее изумительную элегантность и соразмерность. Огромные и широкие подъемные окна со множеством стекол были сконструированы так, что впускали максимальное количество дневного света. Стены покрыты ложным изразцовым узором, но совершенно лишены картин или каких-либо иных украшений, характеризующих личность.
Размышляя над этим необычным явлением, Ариана обратила внимание на огромную позолоченную люстру, свешивающуюся с потолка, освещая… кровать.
Она сглотнула и отвернулась. Или это ее нервы создавали иллюзию, или же кровать была задумана как центральное место в комнате?
Щелчок дверного замка нарушил ход ее мыслей, она резко обернулась, сердце ее упало.
Трентон стоял, прислонившись к закрытой двери, и наблюдал за ней хищным взглядом. В черном халате он казался зловещей тенью в неярко освещенной комнате, лицо прочертили резкие морщинки.
Ариана почувствовала, как холодная волна пробежала по ее спине, когда взгляд его кобальтовых глаз пронзил ее. Затем он принялся пристально рассматривать Ариану с головы до пят и, не сказав ни единого слова, медленно двинулся в ее сторону.
— Не хотите ли выпить, ваша светлость? — совсем не готовая к появлению в своей спальне мужчины, особенно этого мужчины, Ариана сболтнула первое, что пришло ей в голову. Тотчас же ей захотелось ударить себя за то, что предстала перед ним такой дурой.
Трентон резко остановился и нахмурился, но лицо его не выражало ни насмешки, ни веселья, скорее досаду.
— Я не испытываю жажды. И меня зовут не «ваша светлость».
Ариана ногти вонзила себе в ладони, чтобы унять их дрожь.
— Извините, — нерешительно сказала она, — мне казалось, что «ваша светлость» — правильная форма обращения к герцогу.
— Правильная.
Его загадочный взгляд мельком скользнул по ее сжатым кулакам. Затем он подошел к ней и на удивление нежно приподнял ее подбородок указательным пальцем. Хмурое выражение сменилось чутким пониманием.
— Ты дрожишь.
— Мне холодно.
— Броддингтон хорошо отапливается. Нам редко приходится разводить дополнительный огонь в августе. — Он бросил взгляд на незажженный мраморный камин. — Хочешь, я растоплю его?
— Нет, — прошептала она, ей очень хотелось, чтобы колени перестали стучать друг о друга. — Я просто…
— Боишься, туманный ангел? — Он не поддразнивал, просто спрашивал, с тем же пониманием, какое проявил в лабиринте.
И неожиданно ее ответ оказался таким же, как и тогда.
— Нет. — Ариана медленно покачала головой.
— Хорошо. Потому что тебе нечего бояться. Нечего. — Трентон погладил ее по щеке, затем его теплая сильная рука скользнула под тяжелую каштановую массу волос и стала ласкать затылок.
Дыхание Арианы участилось, она посмотрела на него широко открытыми глазами.
— Ты прекрасна, — прошептал он, проводя кончиками пальцев другой руки по гибкой линии ее шеи, вниз к кружевной кокетке ночной сорочки. Его взгляд следовал за рукой и задержался там, где округлость ее груди исчезала под тонкой материей. — Боже, я едва могу дождаться того, чтобы увидеть, насколько ты прекрасна.
В то же самое мгновение Ариана поняла, что должно произойти, и почувствовала, как его рука сжала ей затылок, привлекая к себе. С изумлением она обнаружила, что сама приникает к нему, встает на носки, приподнимает лицо навстречу его губам.
— Вот так, дорогая, — хрипло пробормотал он. — Пусть разгорается огонь, который пылает внутри нас.
Ариана закрыла глаза, все ее чувства замерли в ожидании, ее интуиция подсказывала, что этот момент навсегда разделит ее жизнь на до и после.
Их губы слегка соприкоснулись, снова соприкоснулись. А затем губы Трентона обхватили ее рот в захватывающем дух поцелуе, который, казалось, впитал весь воздух из ее легких… и снова наполнил их.
«Как замечательно, — пронеслось у нее в голове. — Невероятно замечательно».
С тихим мечтательным вздохом Ариана отдалась бурному водовороту чувств. Она теснее прижалась к мужу, руки ее легко скользнули по изысканному шелку его халата и остановились на груди, там, где она резко вздымалась от ударов сердца.
Трентон мгновенно отозвался, вводя
