в жизни ничего подобного не было — она даже понятия не имела, где такие вещи берут. И Ева носит их для Майкла, а может, просто для себя самой рядом с Майклом; такой маленький возбуждающий личный секрет. Да, уж Ева знала бы, что сказать.
«Ну выдай наконец что-нибудь по-настоящему сексуальное», — приказала она себе и в каком-то слепом порыве брякнула:
— Думаешь, они занимаются этим самым?
И тут же в ужасе обеими ладонями зажала рот.
Никогда в жизни ей так не хотелось взять свои слова обратно. Мгновение Шейн просто смотрел на нее, как бы не в силах понять, о чем она толкует. А потом рассмеялся.
— Господи, надеюсь! Эти двое могут позволить себе... ух!
Она чуть ли не наяву увидела, как перед его внутренним взором вспыхнуло число, соответствующее ее возрасту.
— Черт! Неважно, — закончил он.
Нет, со словами у нее получалось из рук вон плохо. Тогда она, решив пойти другим путем, наклонилась и поцеловала его. Неумело, неуклюже; и он не сразу среагировал. Может, слишком удивился? Может, она что-то сделала не так? Или вообще не следовало подталкивать его...
Его губы приоткрылись, теплые, влажные... и она забыла обо всем. Жизнь свелась к ощущению мягкого давления, становившегося все сильнее по мере того, как длился поцелуй.
Невинные поцелуи, потом все более страстные поцелуи, и, господи, как же это было чудесно! И еще лучше стало, когда она шире открыла рот и их языки соприкоснулись.
Целоваться с Шейном — какая замечательная новая наука! Клер могла бы посвятить ей целый семестр — с интенсивными персональными занятиями и непременно с лабораторными работами.
Время для нее перестало существовать, но в какой-то момент она все же осознала, что из окон льется мягкий свет, а тело затекло от долгого сидения на полу. Мышцы спины запротестовали, и она вздрогнула. Шейн поднял ее, а сам растянулся на кушетке и протянул Клер руку, приглашая присоединиться.
Чувствуя покалывание во всем теле, она смущенно сказала:
— Там нет места.
— Места сколько угодно.
Дыхание у нее перехватило. Ощущая, как внутри пробуждается что-то дикое, первобытное, она вытянулась на узкой незанятой полосе кушетки и вскрикнула, когда Шейн неожиданно подхватил ее и положил на себя, поверх груди и, о бог мой, поверх всего тела.
— Так лучше?
Он вскинул брови: это был вопрос, и Шейн ждал на него реального ответа. Щеки Клер заполыхали, но она не отвела взгляда.
— Так замечательно.
Чувство было такое, словно она обнажена, хотя и полностью одета. На этот раз поцелуи были влажные, неистовые, долгие, и ощущение мышц Шейна, то напрягающихся, то расслабляющихся под ней, невероятно возбуждало.
«Мы уже, наверное, перешли грань дозволенного», — подумала она.
Ну, вроде того. Хотя они же не раздевались.
Может, Шейн и не обладал присущим Майклу чувством ответственности, но порывы свои сдерживать умел. По крайней мере, когда дело касалось Клер. Его руки блуждали по ее телу, обходя места, прикосновения к которым она страстно жаждала, и, наоборот, касаясь тех мест, о прикосновении к которым она никогда и не мечтала. Например, поясницы, там, где начинается ложбинка между ягодицами. Или задней стороны шеи. Или внутренней поверхности рук. Или...
Он провел руками по ее бокам, едва-едва коснувшись внешней стороны грудей, и она тяжело задышала. Шейн мгновенно ссадил ее с себя и отодвинулся на другой конец кушетки. Его лицо пылало, глаза блестели; от усталости не осталось и следа.
— Нет, — заявил он и, когда она попыталась придвинуться поближе, вскинул руку, словно регулирующий уличное движение коп. — Красный свет. Если ты снова издашь такой звук, нам не миновать неприятностей. Ну, мне, по крайней мере.
— Но... — Чувствуя, как снова заполыхали щеки, Клер с трудом попыталась облечь свои мысли в слова. — А как же ты? Ну, ты понимаешь...
Она сделала неопределенный жест рукой, означающий что угодно: или ничего, или все.
— Обо мне не беспокойся, мне это было необходимо. — Он все еще глубоко дышал, но выглядел гораздо лучше. Более собранным, более похожим на обычного Шейна, не потерянного, измученного маленького мальчика, до смерти напуганного приснившимся кошмаром. — Ну? Удалось нам немного развлечься?
— Определенно, — пролепетала она.
Настолько удалось, что она чувствовала себя готовой взорваться шипучкой.
— Э... Мне пора в...
— Да, и мне тоже.
Шейн, однако, не двинулся с места. Клер встала, нетвердой походкой пересекла гостиную и поднялась по лестнице. У себя в комнате заперла дверь и рухнула на новый матрац, который даже не успела застелить простыней. И с одеялами была проблема, поскольку большая их часть пострадала в ходе борьбы с огнем. В комнате пахло так, будто где-то тут сидел мокрый, провонявший дымом пес, но Клер было все равно.
Абсолютно все равно.
Вот уж они развлеклись! О да!
Около полудня она услышала звяканье дверного колокольчика и сбежала по лестнице. Шейн крепко спал на кушетке. Евы нигде не было, а Майкла Клер и не ожидала увидеть, учитывая дневное время. Она добежала до двери, в отсутствие замка блокированной креслом, и... остановилась.
— Майкл? Ты здесь? — Порыв прохладного ветра взъерошил волосы. Класс! Сегодня он был силен. — Открывать дверь? Один раз «да», два «нет».
По-видимому, да. Она отодвинула кресло и выглянула наружу. На крыльце стояли двое мужчин, оба высоченные. Один худощавый, суровый с виду, с черными волосами; другой бледноватый (но не как вампы), грузный, почти полностью лысый, немногие уцелевшие каштановые волосы коротко острижены.
Оба продемонстрировали ей свои бляхи. Полиция.
— Ты ведь Клер? — спросил худощавый и протянул ей руку. — Джо Хесс, а это мой партнер, Трейвис Лоув. Как дела?
— Э... — Она неловко пожала руку Хессу, а потом и Лоуву. — Прекрасно. Есть какие-нибудь... В смысле, вы нашли...
Она очень надеялась, что мистер Коллинз надежно упрятан за решетку, и одновременно страшилась того, как это скажется на Шейне. Нервничая, она покачивалась с носков на пятки, переводя взгляд с одного лица на другое.
Джо Хесс улыбнулся. В отличие от большинства улыбок, которые она видела в Морганвилле, эта казалась искренней. Не жизнерадостной — это было бы чересчур, — но, как ни странно, успокаивающей.
— Все в порядке, — ответил он. — Нет, мы не нашли их, но вам нечего опасаться. Можно войти?
За спиной Клер послышались шаги. Шейн проснулся и стоял в коридоре — босой, помятый, с взлохмаченными после сна волосами, которые пришли в еще больший беспорядок, когда, зевнув, он провел по ним рукой. И с чего это он казался ей сексуальным?
Клер взяла себя в руки и кивнула на стоящих в дверном проеме копов.
— Офицеры... — Шейн зашагал к двери. — Что вам нужно?
— Я просто спросил, можем ли мы войти и поговорить. — Детектив Хесс больше не улыбался, но по- прежнему выглядел дружелюбно. — Неофициально.
Клер обдало волной холода — один раз, значит, Майкл не возражал.
— Конечно.
Она отступила, широко распахнув дверь. Копы вошли, и Шейн повел их в гостиную. Лоув внимательно
