— Обещаю. — Ярость отчасти ушла из его глаз, он провел ладонями по ее рукам, от плеча вниз. — Скажи Хессу, что если с тобой что-нибудь случится — все равно что, — я убью его.
— Ох, какой крутой парень! — Она улыбнулась.
— Иногда. Послушай, я не успел спросить — как там Шейн, в порядке?
— В порядке? Ты имеешь в виду, не пострадал ли он? — Клер покачала головой. — Нет, с виду он как будто цел. Но он в клетке, Майкл. И его собираются убить. В целом я бы не сказала, что он в порядке.
Его глаза яростно сверкнули.
— Это единственная причина, по которой я отпускаю тебя. Если бы у меня был хоть какой-то выбор...
— У тебя он есть. Мы все можем просто сидеть здесь и позволить ему умереть. Или ты можешь не мешать Еве осуществить ее безумную миссию спасения и погибнуть. Или можешь отпустить милую, спокойную, благоразумную Клер просто поговорить кое с кем.
Он покачал головой, сжав в кулаки тонкие, изящные пальцы, которые так красиво лежали на гитаре.
— Это и означает, что выбора нет.
— На самом деле нет, — не стала спорить Клер.
— Насчет выбора я, пожалуй, преувеличила.
Услышав адрес, который она ему назвала, детектив Хесс удивился.
— Это же дом старой леди Дей, — сказал он. — Она живет там... кажется, со своей дочерью. Чего ты хочешь от них? Насколько я знаю, они ко всему этому не имеют никакого отношения.
— Мне нужно туда, — упрямо повторила Клер. Она понятия не имела, где на самом деле дом Амелии, но знала лишь один вход в него. Как объяснить, что, открыв дверь туалета, ты оказываешься в помещении, которое, возможно, находится на другом конце города? Свернутое пространство, вот и все, что приходило в голову, но даже физики, наделенные самой буйной фантазией, наверняка сказали бы, что это почти невозможно. И все же свернутое пространство в качестве объяснения нравилось ей больше, чем безумная вампирская магия.
— Ты готова к возможным неприятностям? — спросил Хесс.
Она не ответила. Он достал из отделения для перчаток маленькую коробочку, в каких обычно держат драгоценности. — Вот. Я всегда ношу с собой лишние.
Открыв ее, Клер увидела изящный серебряный крестик на длинной цепочке, молча надела его на шею и спрятала за вырез рубашки. У нее уже был один крест, изготовленный Евой, но этот казался более искусным.
— Я верну его вам, — сказала она.
— Нет необходимости. Как я уже сказал, у меня есть и другие.
— Я не принимаю драгоценные подарки от стариков.
Хесс засмеялся:
— Знаешь, Клер, впервые увидев тебя, я подумал, что ты эдакая маленькая робкая мышка. Но ты ведь совсем не такая. Внутри.
— Ох, я и есть робкая мышка. Все это пугает меня до чертиков. Просто я не знаю, что еще можно сделать, сэр. Иногда даже мышки кусаются.
Улыбка на лице Хесса погасла.
— Тогда я постараюсь дать тебе шанс показать зубки.
Он с легкостью вел машину по темным улицам. Тут и там мелькали фигуры, бледные и быстрые. Вампиры рыщут в поисках преступника, сказал он. Когда машина сворачивала за угол, она заметила горящие глаза — у вампиров глаза отражают свет, словно у котов.
Хесс остановил автомобиль перед старым домом в викторианском стиле.
— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Вы лишь напугаете их. — Клер покачала головой. — Меня они уже знают. И понимают, что я для них не опасна.
— Ну, значит, на самом деле они не очень-то хорошо тебя знают. Держись подальше вон от того проулка.
Она собиралась открыть дверцу, но остановилась.
— Почему?
— На том его конце живет вампир. Сумасшедший старый придурок. Он безвылазно сидит там, но никто, хотя бы случайно забредший в этот проулок, из него не выходит. Так что просто держись отсюда подальше.
Клер кивнула и нырнула во тьму. В Морганвилле тьма придавала всему причудливые очертания. Соседние дома, которые в дневное время выглядели просто обветшалыми, сейчас, залитые холодным лунным светом, преобразились во что-то сверхъестественное. Тени сгущались до такой степени, что производили впечатление каких-нибудь черных дыр. Глядя на дом, Клер ощущала в нем присутствие чего-то — возможно, души. Да, он такой же, как Стеклянный. В некотором роде живое существо, но если Стеклянный дом, казалось, проявлял снисходительный интерес к копошащимся внутри него созданиям, этот дом... Она нe была уверена, но возникало чувство, будто ему не нравится происходящее.
Содрогнувшись, Клер открыла калитку и постучала в дверь. И продолжала стучать, все сильнее, пока не услышала изнутри голос.
— Кто тут, черт побери?
— Клер! Клер Данверс, я была здесь, помните? Вы еще угощали меня лимонадом! — Никакого ответа. — Пожалуйста, мэм, откройте, пожалуйста, впустите меня! Мне нужно воспользоваться нашим туалетом!
— Тебе... что? Девушка, иди-ка лучше отсюда!
— Пожалуйста! — В голосе Клер звенело отчаяние. — Пожалуйста, мэм, не бросайте меня здесь, в темноте!
Тьма, казалось, сгущалась вокруг, становилась плотнее и тяжелее; вдобавок Клер никак не могла перестать думать о проулке, о безумном вампире, скрывающемся на другом его конце, словно гигантский тарантул, поджидающий момента, чтобы наброситься...
Она уже почти кричала, когда дверь внезапно распахнулась и Лиза схватила ее за руку.
— Ох, ради бога, входи!
Она выглядела усталой, раздраженной, помятой и зевала: видимо, Клер вытащила ее из постели. Розовый пижамный костюм и пушистые тапочки в виде зайчиков несколько сглаживали впечатление и придавали ей не такой сердитый вид. Клер вошла, Лиза захлопнула дверь и заперла ее на множество замков. Потом повернулась, скрестила на груди руки и хмуро воззрилась на ночную гостью.
— Какого черта ты сюда явилась? Знаешь, сколько времени?
Клер сделала глубокий вдох, открыла рот, но... не успела сказать ни слова.
Потому что у входа в коридор стояла бабушка Лизы, а рядом с ней Амелия.
Трудно было представить себе более разительный контраст. Амелия выглядела великолепной, совершенной ледяной королевой — от тщательно уложенных волос до идеально гладкого лица и блестящего белого платья, на которое она сменила черный костюм. Она напоминала мраморную греческую статую. Рядом с ней бабушка Лизы казалась очень, очень старой, потрепанной жизнью и хрупкой.
— Это ко мне, — спокойно заявила Амелия. — Я ожидала ее. Спасибо за любезность, Кэтрин.
«Что еще за Кэтрин?»
Клер оглянулась, но спустя несколько мгновений до нее дошло, что Амелия имела в виду бабушку. Забавно, но Клер не могла представить себе, что когда-то бабушка была молодой и ее звали просто по имени; внучка тоже выглядела сбитой с толку.
— И я ценю твою бдительность, Лиза, но в данном случае она излишня, — продолжала Амелия. — Пожалуйста, возвращайся к...
На мгновение Амелия заколебалась, Клер сначала не поняла почему, но потом увидела, что ее взгляд задержался на шлепанцах в виде зайчиков. Всего лишь крошечная трещинка в мраморе, однако глаза Амелии слегка расширились, а губы дрогнули в улыбке.
«У нее есть чувство юмора», — отметила Клер, и эта мысль окончательно сбила ее с толку. Как может
