— Тебя никуда. Ты должна передать сообщение. — Он протянул ей браслет Моники. — Скажешь мэру, что если до рассвета моего сына не освободят, эта хорошенькая мисс узнает, что такое на самом деле огонь. У нас есть прекрасная паяльная лампа.
Клер не нравилась Моника. Фактически она ненавидела ее и считала, что в Морганвилле станет намного лучше, если Моника просто исчезнет.
Но никто не заслуживает того, о чем говорил Фрэнк Коллинз.
— Вы не сделаете этого, — сказала она. — Не сделаете.
Однако, вглядываясь в потные, ухмыляющиеся лица его молодчиков, она понимала, что oн способен сделать не только это, но и что-нибудь похуже. Отец Шейна серьезно болен, это факт.
— Сейчас мы остановимся, и Кении принесет приставную лестницу, — продолжал Фрэнк. — Вылезешь из фургона, поднимешься по лестнице, откроешь решетку и окажешься прямо перед Сити-холлом. Подойдешь к первому же копу и скажешь, что тебе нужно переговорить с мэром насчет Фрэнка Коллинза. А мэру скажешь, что его дочь у меня и что она заплатит за все — и за ту жизнь, которую сама оборвала, и за ту, которую они собираются оборвать. Поняла?
Клер натянуто кивнула. Браслет Моники холодной тяжестью лежал в руке.
— И вот что еще, — снова заговорил Фрэнк. — Ты должна довести до их сведения, что я настроен очень серьезно. Постарайся быть убедительной, потому что, если до завтрашнего рассвета я не получу сообщения от мэра, мы прибегнем к тем же ножницам и начнем присылать ему маленькие сувениры, для оживления памяти. А браслета на ней нет.
Фургон остановился, и Фрэнк отодвинул дверцу.
— Вылезай. И давай постарайся, Клер. Ты ведь хочешь спасти моего сына?
Насчет спасения Моники ни слова, заметила она. Ни единого.
Моника смотрела на нее; теперь она выглядела не лощеной, словно модель с глянцевой страницы журнала, а маленькой и уязвимой — одна в фургоне со всеми этими головорезами. Клер встала и уцепилась за свисающую кожаную петлю, потому что колени у нее внезапно ослабели.
— Это безумие, — сказала она. — Держись. Я постараюсь помочь.
— Спасибо, — тихо сказала Моника со слезами на глазах. — Передай папе... — Она сделала глубокий вдох, как будто ей не хватало воздуха. Слезы полились по щекам, на губах блуждала полубезумная улыбка. — Передай папе, что если со мной что-нибудь случится, ты лично несешь за это ответственность.
Дверь закрылась, отрезав Клер от Моники, и фургон устремился дальше во тьму. Клер порадовалась, что сразу же ухватилась за лестницу, потому что огни быстро удалялись и она оказалась в плотной, жаркой и грязной темноте.
Она продвигалась наверх, нащупывая в темноте скользкие ступеньки и ежесекундно ожидая, как кто- то — с острыми, как у змеи, зубами — прыгнет ей на спину. Наверняка здесь живут вампиры, место для них самое подходящее. Или, по крайней мере, используют эти туннели как подземные трассы. Ей всегда было интересно, куда они исчезают днем. Это не канализационные туннели, просто водостоки размером больше обычного. И поскольку в Морганвилле наводнений не бывает, вода в них, скорее всего, никогда не поднимается выше щиколотки.
В какой-то момент она заметила наверху проблеск дневного света, а потом увидела и решетку, прикрытую куском брезента — чтобы солнечный свет не проникал в туннель. Заняв по возможности более устойчивое положение на ступеньке, левой рукой она ухватилась за лестницу, а правой стала толкать решетку вверх.
Жаркое техасское солнце хлынуло на нее, и Клер с благодарностью вскинула навстречу ему голову, хватая ртом воздух. Сделав несколько быстрых вдохов-выдохов, она поднялась еще на одну ступеньку и полностью откинула решетку.
Как и говорил отец Шейна, перед ней возвышался Сити-холл, к несчастью, находящийся не нa площади Основателя. Здание напоминало большой готический замок из грубо вытесанных блоков красного песчаника. Люди входили и выходили из него — или на работу, или чтобы получить какие-то документы; в общем, жили своей повседневной жизнью, что бы это ни означало в Морганвилле.
Она откатилась на траву и откинулась на спину, тяжело дыша. Над головой, перекрывая солнечный свет, появились лица. Одно из них принадлежало человеку в полицейской форме.
— Привет, — сказала Клер, прикрыв глаза ладонью. — Мне нужно поговорить с мэром. Передайте ему, что у меня есть информация о его дочери и Фрэнке Коллинзе.
Мэр сменил костюм, в котором был прошлой ночью, на зеленую рубашку для гольфа, черные слаксы, мокасины и теперь походил на богатенького студента. Стоя в холле, он с напряженным и сердитым видом разговаривал по сотовому телефону. Два незнакомых Клер чиновника провели ее мимо мэра в офис и усадили в большое кожаное кресло. Она спросила о детективах Хессе и Лоуве, но не получила никакого ответа; все прикинулись, будто даже имен таких не знают.
Голова кружилась. Как давно она в последний раз ела? И не припомнить. Мир вокруг начал приобретать расплывчатые, сюрреалистические очертания. Ничего удивительного — стресс за стрессом, недосып, голодание... Если так пойдет и дальше, недолго и спятить.
«Держись, Клер. Представь себе, будто скоро экзамен».
Готовясь к отборочному университетскому тесту, она не спала трое суток и все это время питалась лишь кока-колой и чипсами. Однако выдержала ведь.
— На, — произнес чей-то голос, и мужская рука протянула ей красную банку кока-колы. — Похоже, тебе не помешает подкрепиться.
Клер подняла взгляд. Коп Ричард, брат Моники. Славный парень. Сейчас он выглядел усталым и обеспокоенным. Придвинув к ней кресло, он сел и наклонился вперед, опираясь локтями на колени. Клер открыла крышку и сделала глоток сладкой ледяной колы.
— Мою сестру похитили вместе с машиной? — спросил он.
— Я была там. — Клер кивнула. — Была в этом фургоне.
— Именно поэтому я и хочу поговорить с тобой до того, как ты встретишься с моим отцом. Ты была в фургоне с Дженнифер, Джиной и Моникой.
Клер снова кивнула.
— Позволь тогда задать тебе вот какой вопрос: как ты сигнализировала им?
— Как я что делала? — Клер удивленно воззрилась на него.
— Как вы подстроили все это? Какая у вас была система? Ты посылала им текстовые сообщения? Учти, мы можем отследить их, Клер. Это ты заманила мою сестру в ловушку?
— Не понимаю, что вы...
Она смолкла, потому что сейчас Ричард выглядел далеко не дружелюбно.
— Моя сестра психопатка, знаю. И тем не менее, она моя сестра. В этом городе никто и пальцем не тронет Морреллов, а если осмелится, то дорого заплатит за это. Улавливаешь? Поэтому, какие бы отношения ни связывали тебя с этими бандитами, давай выкладывай все, и быстро, пока мы сами не начали копать. И поверь, Клер, это может дорого тебе обойтись.
Обхватив обеими руками банку колы, она сделала еще глоток.
— Я не наводила их на вашу сестру. Это ваша сестра похитила меня, прямо с парковки у фотомагазина. Спросите Еву. О господи! Ева... Джина порезала ее. Как она?
Ричард продолжал сердито смотреть на нее.
— Ева в порядке.
Клер стало немного легче.
— А что с Джиной и Дженнифер?
— Тоже прекрасно. Они называют это похищением. Джина говорит... — Он смолк, прокручивая что-то в памяти, и продолжил уже медленнее: — Джина много чего говорит. Но не нужно забывать, что она собой представляет. Если в Морганвилле и есть кто-то еще безумнее моей сестры, то это Джина.
Что же, с этим не поспоришь.
— Парни, которые захватили фургон...
— Отец Шейна, — прервал ее Ричард. — Это нам уже известно. Где он сейчас?
— Не знаю, — ответила Клер. — Клянусь! Он высадил меня в водостоке, велел подняться по лестнице и поговорить с вашим отцом. Вот почему я здесь.
