— На вечеринку?
— Знаете, вечеринка этого содружества? Эпсилон Эпсилон Каппа? «Танец мертвых девушек»?
— Спасибо. — Клер положила трубку. Майкл и Ева в немом удивлении смотрели на нее. Она кивнула на телефон. — Сила технологии. Не стоит пренебрегать ею.
— Ты нашла его.
— Причем не приближаясь к кафе. Он на вечеринке в кампусе. Одно из содружеств устраивает. На той... — Ее обдало холодом, а потом бросило в жар. — На той, куда меня пригласил этот парень, Иан Джеймсон.
— Знаешь что? — сказала Ева. — Мы обе туда пойдем. Нарядимся как положено, и...
— Что ты имеешь в виду?
Уминая сэндвич, Ева критически оглядела Клер.
— Размер первый или второй? Думаю, у меня найдется для тебя что-нибудь подходящее.
— Не собираюсь я наряжаться!
— Не я устанавливаю правила. Всем известно, что просто так на «Танец мертвых девушек» не попадешь. Кроме того, совсем юная готесса... ты будешь выглядеть круто.
— Нет. — Майкл хмуро посмотрел на них. — Выходить ночью без сопровождающих — это слишком опасно.
— Сопровождающих нам взять неоткуда. Думаю, прошлой ночью Клер совершенно умотала детектива Хесса. Видишь ли, Майкл, я не собираюсь просто сидеть и ждать.
Он взял ее за руку, и взгляд Евы смягчился.
— Смотри, никаких внушений. Ты обещал.
— Обещал. Это больше не повторится.
— Ты такой симпатичный, когда беспокоишься. На вечеринку собираются сотни людей. Никакая опасность нам не угрожает — не то что Шейну, который сидит в клетке и ждет ужасного конца. Если ты еще не поставил на нем крест.
Майкл отпустил ее руку и, не говоря ни слова, вышел из кухни.
— Видимо, не поставил, — заключила Ева. — Хорошо. Клер, нужно выяснить, как у нас со временем. Передвигают казнь вперед или нет.
— Это я сделаю.
Клер набрала номер с другой карточки, личный номер детектива Хесса, который он нацарапал ей раньше. Он ответил после четвертого гудка, утомленным тоном.
— Сэр? Это Клер Данверс. Простите, если разбудила вас...
— Я не спал. — Он зевнул. — Клер, если ты опять что-то задумала, не делай этого. Сиди дома, запри дверь и спрячь голову под подушку. Я говорю серьезно.
— Конечно, сэр, — соврала она. — Я просто хотела узнать... Был разговор о том, чтобы передвинуть вперед... казнь?
— Мэр сказал «нет», — ответил Хесс. — Сказал — пусть все идет как положено, и призвал отца Шейна сдаться. На мой взгляд, ситуация патовая: он захватил Шейна, отец Шейна захватил Монику. Никто не желает уступать.
— Когда?
— Незадолго до рассвета. В пять утра. И тогда же все закончится для Моники — если отец Шейна не блефует.
— Он не блефует. О господи! Так мало времени!
— Лучше того, чего добивался Оливер. Он хотел сделать это сегодня на закате. Мэр воспротивился, но смог добиться лишь того, чтобы был соблюден законный срок. Никакой отсрочки казни «в последнюю минуту». — Хесс заерзал в кресле; было слышно, как оно скрипит. — Клер, ты должна подготовить себя к тому, что чуда не произойдет. Никто не отступится. Он умрет. Мне очень жаль, но так уж обстоит дело.
Клер не стала спорить с ним, поскольку в глубине души понимала, что он прав.
— Спасибо вам, — прошептала она. — Теперь мне нужно идти.
— Клер, не предпринимай ничего. Ты погубишь себя.
— До свиданья, детектив.
Она положила трубку, поставила телефон на стойку и обхватила себя руками. Подняла взгляд и увидела, что Ева наблюдает за ней странно блестящими глазами.
— Ладно, — сказала Клер. — Если нужно стать зомби, я согласна.
— Из тебя выйдет самая симпатичная зомби на свете. — Ева улыбнулась.
Никогда в жизни Клер не накладывала так много макияжа, даже на Хеллоуин.
— И ты терпишь это каждый день? — спросила она, когда Ева, с косметической губкой в руке, отступила, критически разглядывая ее. — Ужасно странное ощущение.
— Скоро привыкнешь. Закрой глаза. Сейчас буду пудрить.
Клер повиновалась и почувствовала прикосновение скользящей по лицу кисточки, с трудом удерживаясь, чтобы не чихнуть.
— Хорошо, — продолжала Ева. — Теперь глаза. Сиди спокойно.
Так оно и продолжалось — Клер неподвижно сидела, а Ева творила свою черную магию, или как там у них, готов, это называется. Зеркала не было, и Клер странным образом не испытывала желания наблюдать за происходящими с ней изменениями. Отчасти ощущение было такое, будто она теряет себя, хотя это ведь глупо. Она всегда считала, что твоя внешность — еще не ты сам. В конце концов Ева отступила, внимательно оглядела ее и удовлетворенно кивнула.
— Теперь одежда. — На ней самой был черный корсет, искусно изодранная черная юбка, ожерелье из черепов и такие же серьги. Губная помада тоже черная. — Вот это тебе подойдет.
Клер с огромной неохотой сняла джинсы, футболку и села, чтобы натянуть черные колготки. На них цепочкой тянулись крошечные изображения белого черепа, и она никак не могла сообразить, где они должны быть, спереди или сзади.
— Где ты все это находишь? — спросила она.
— В Интернете. Черепа сзади.
После возни с колготками надеть черную кожаную юбку до колен, всю позвякивающую цепочками и молниями, не составило особого труда. Правда, ноги без брюк мерзли. Она не носила юбку... сколько? Лет с двенадцати, наверное. Всегда терпеть их не могла.
Топ был черный, сетчатый, плотно облегающий, с изображением черепа и скрещенных костей.
— Ну уж нет! — заявила Клер. — Он же прозрачный!
— Ты наденешь его поверх вот этого, умница. — Ева бросила ей черную шелковую рубашку. Клер натянула ее, а потом сетчатый топ с черепом — осторожнее с макияжем... Порядок. Все хорошо. Просто превосходно. — Ну как, готова взглянуть на себя?
Клер отнюдь не была готова, но Ева, похоже, этого не заметила. Она повела подругу в ванную, включила свет и обхватила ту рукой.
— Вот это да!
«О бог мой! — подумала Клер. — Просто не верится, что это я.
Она выглядела словно худенькая младшая сестренка Евы, начинающая зомби на практических занятиях.
По крайней мeрe, онa растворится в толпе, и если кто-нибудь вздумает искать ее, то никогда, ни за что не узнает, она сама себя не узнавала. Позже в Интернете наверняка появятся фотографии...
Клер вздохнула.
— Пошли.
Ева припарковала черный «кадиллак» на площадке преподавателей — явное нарушение, но, с другой стороны, она плевать хотела на правила кампуса и уж конечно, никакого штрафа платить не собиралась. Просто это была ближайшая к студенческому корпусу парковка — отсюда Клер видела свет во всех окнах и слышала удары грохочущей музыки.
— Класс! — воскликнула Ева. — В этом году они оттягиваются по полной. Доброе старое ЭЭК.
Вокруг здания сегодня раскинулось целое кладбище — наклоненные могильные плиты, большой мавзолей, от вида которого мурашки бежали по коже, полуразрушенные статуи. И еще здесь слонялись
