против самой идеи убийства.
Он немного откинулся, вглядываясь в ее лицо.
- Нет, я очень даже против, иначе не стал бы терпеть таких речей от…
- От служанки? Потому что я и есть служанка? Или хуже того - рабыня? Ваша собственность?
- Ты расстроена.
- Да! Конечно, я расстроена.- Клер изо всех сил старалась сдерживаться, но ничего не получалось; боль бурлила в душе и рвалась наружу, словно пар под давлением.- Я сижу здесь, обсуждаю будущее человечества, а мои друзья и родные собираются на этот прием, и я не могу защитить их…
- Ш-ш-ш, дитя мое,- сказал он.- Праздник, да. Он состоится сегодня?
- Я даже толком не знаю, что это будет за мероприятие.
- Официальное признание Амелией Бишопа. Все вампиры Морганвилля, которые в состоянии прийти, должны дать ему клятву верности и преподнести символический дар.
Клер шмыгнула носом и вытерла лицо.
- Что за символический дар?
- Дар крови.- Мирнин не отрывал от нее взгляда темных глаз.- То есть человека. Ты не зря беспокоишься за своих друзей и родных. Он имеет право выбрать любого. Предполагается, что это церемониальный жест, обычай, берущий начало в глубине веков, однако сейчас дело может обернуться и по-другому.
И тут Клер наконец поняла - почему Амелия запретила ей идти на бал, почему Майкл пригласил не Еву, а Монику Моррелл. Это шахматы, и люди - пешки. Вампиры играют теми фигурами, которые не жаль потерять.
- Вы…- дрожащим голосом начала она, откашлялась и предприняла новую попытку.- Хотите сказать, что он может выбрать любого человека?
- Или взять всех, если пожелает.
- Вы знаете, что он это сделает. Убьет кого-нибудь.
- Скорее всего, да.
- Мы должны помешать ему! Мирнин… Почему она идет на это?
- Амелия никогда не отличалась храбростью. Если перевес не в ее пользу, она капитулирует; если силы почти равны, она пытается выиграть время и добиться преимущества. Она понимает, что не в ее силах одолеть Бишопа, даже если ее поддержит Оливер. Это долгая партия - она играет ее всю жизнь, и до конца еще далеко.- Глаза Мирнина вспыхнули, он улыбнулся.- Но Амелия подсчитывает свои шансы без учета меня. А если я буду на ее стороне, она может победить.
- Вы хотите пойти. На этот банкет.
Мирнин пригладил жилет и стряхнул с рукавов воображаемые пылинки.
- Конечно. И пойду - с тобой или без тебя. Что ты решила?
- Я… Амелия сказала…
- Да или нет?
- В таком случае… да.
- Нам потребуются костюмы. Не беспокойся, я знаю, где их взять.
- Я выгляжу нелепо,- сказала Клер. Кроме того, узнать ее не составляло труда.- Вы не можете придумать что-нибудь еще? Как-никак, мы собираемся пробраться туда тайком.
- Хватит болтать,- приказал Мирнин, накладывая на ее лицо грим.
Было непонятно, почему он так наслаждается происходящим, и Клер в который раз усомнилась, действительно ли лекарство принесло пользу. Похоже, у Амелии и впрямь были серьезные основания исключить старинного друга из расчетов, прикидывая свои шансы на победу, и запретить ему появляться на празднестве.
Однако в то же время Клер слишком хорошо знала Амелию. Если можно достичь цели, принеся в жертву несколько человеческих жизней, даже тех, которые дороги ее помощнице, королева сочтет это приемлемым. Но не Клер.
- Так, теперь закрой глаза,- распорядился Мирнин.
Клер подчинилась и почувствовала мягкое прикосновение кисточки к лицу. Когда она подняла веки, Мирнин отступил в сторону, предоставив ей разглядывать свое отражение в зеркале. И она увидела там абсолютно незнакомое создание!
Она по- прежнему смотрелась нелепо, однако вынуждена была признать, что совершенно не похожа на Клер Данверс. На лице, белизне которого позавидовала бы Ева, привлекали внимание полные красные губы и огромные, обведенные черным глаза с забавными нарисованными ресничками. К этому прилагался плотно облегающий костюм из туники и трико, весь усыпанный красными и черными стразами, и шляпа матадора.
- И кто же я теперь?
- Арлекин,- ответил Мирнин, по виду несколько разочарованный, и закружился, словно маленькая девочка в новом платье.- А я Пьеро.
Сам он был одет в белое, и в отличие от тесного костюма Клер его наряд вздымался вокруг тела свободными волнами. Под балахоном мелькали белые штаны, вокруг шеи громоздилась гофрированная оборка, на голове высилась белая шляпа в форме конуса. И тот же безумный грим, что и у Клер,- мертвенно-белая кожа, подведенные черным глаза, огромные алые губы, что вместе составляло феерическую картину.
- Интересно, вас вообще чему-нибудь учат в ваших школах?
- Уж не этому.
- Жаль. Надо полагать, ты пополняешь свое образование в основном при помощи Интернета. Ваша маска, мадам.- Он вручил ей простую маскарадную полумаску с узором в тех же красно-черных тонах, что и костюм.- Можешь сделать кувырок через голову? Вперед и назад?
- Я книжный червь, а не акробат.- Клер бросила на него безнадежный взгляд.
- Очень жаль.- Он тоже надел простую черную полумаску.- Ну, с костюмами все в порядке. Теперь нам требуется нечто, способное склонить чашу весов в нашу пользу, если дела пойдут совсем плохо. И, зная Бишопа, я уверен - так оно и будет.
Они находились на чердаке Стеклянного дома, окруженные множеством вещей, которые, похоже, пролежали тут целые столетия. Клер никогда не бывала здесь, даже не подозревала, что сюда можно попасть. Мирнин привел ее в потайную комнату, а потом надавил несколько кнопок на стене, и неожиданно открылась еще одна секретная дверь. За ней находился узкий пыльный коридор, заканчивающийся просторным складом. Эти костюмы Мирнин отыскал в сундуке, который, судя по виду, пережил Гражданскую войну, а туалетный столик, за которым сидела Клер, казался еще старше. Даже пыль на нем выглядела особенно древней.
Мирнин принялся рыться в грудах беспорядочно разбросанных вещей, бормоча что-то, похоже, на иностранном языке. Клер еще раз оглядела себя в зеркало. Грим и костюм придавали ей диковинный вид, но глаза оставались прежними, и в них трепетал страх. Неужели они решились на это?
Словно жуткий чертик из табакерки, Мирнин вдруг снова возник рядом, с огромным чемоданом в руках, и с таким грохотом поставил его на пол, что содрогнулся дом.
- Прошу! - Он откинул крышку и принял героическую позу.
Внутри лежало оружие - целая куча арбалетов, ножей, мечей, крестов, в том числе с грубо заостренными концами.
Порывшись в этом арсенале, Мирнин выудил грязный флакон, напоминавший средневековую склянку для духов.
- Святая вода,- заявил он.- Настоящая святая вода, не что-нибудь, освященная самим Папой Римским. Большая редкость.
- От кого остались все эти вещи?
- От людей, не преуспевших в их использовании. Я не рекомендовал бы пузырьки с легковоспламеняющейся жидкостью, вон те, зеленые. Она еще не утратила силу, однако косит всех подряд, как врагов, так и союзников. Святая вода хороша тем, что причиняет боль, но не убивает. Использовать смертоносное оружие тебе не стоит.
