– Хорошо. – У меня застучало в ушах, и я произнесла то, что должна была сказать: – Я тут размышляла… Могу ли я с тобой встретиться? Ну, всего на часик…
– Сегодня нет. И вечером тоже не могу.
– А завтра? Завтра вечером?
– Ладно, давай завтра вечером. Приходи где-нибудь в семь.
– Увидимся. Спасибо. А что ты хотел сказать мне?
– Ничего. Это не имеет значения.
Мое беспокойство улеглось. Завтра мы увидимся.
Когда проснулась Эмили, мы отправились в супермаркет за покупками (в основном за вином). Как обычно, бомжеватый мужик торчал на парковке. Когда мы спустились на веревке из джипа Эмили, он проорал:
– Комната. Ночь. Джилл вынимает коробку из-под кровати и открывает ее. Камера задерживается на содержимом коробки. Это пистолет!
– Господи. Мэгги, – Эмили схватила меня за плечо. – Ты только послушай его!
– Что?
– Неужели ты не слышишь?
– Чего?
– Он же делает презентацию. Презентацию сценария, – Эмили пошла к нему, а я поспешила за ней.
– Эмили О'Киффи. – Она протянула бродяге руку.
– Рэймонд Джэнсон. – Он тоже протянул свою грязную руку с длинными черными ногтями и крепко пожал худенькую ручку моей подруги. Даже за метр я чувствовала, как от него воняет.
– Вы ведь пересказываете сценарий фильма?
– Да. «Звездная, звездная ночь». – Его глаза на перепачканном лице просияли.
– Кто-нибудь купил этот сценарий?
– Да. «Парамаунт», но продюсера уволили, потом «Юниверсал», но студия закрыла весь отдел, который занимался сценарием, тогда за дело взялась английская киностудия «УоркингТайтл», но они не смогли найти денег на съемки. – Он вовсе не казался таким безумным, пока не сказал: – Но у меня назначены кое-какие встречи, так что скоро я заключу новый контракт.
– Удачи, – сказала Эмили, беря меня за руку и уводя прочь.
– Господи, – пробормотала она. Слезы навернулись не ее глаза и потекли по щекам. – Это ужасный город. Со мной произойдет то же самое? Сойти с ума от разочарования и выкрикивать фразы из своего сценария под открытым небом? Бедняга! Несчастный, несчастный человек.
Она все плакала, пока мы шли между рядов с овощами и фруктами, мимо полок с овсяными хлопьями, выпечкой, макаронами. Пока не добрались до острых закусок.
Мы вернулись домой и распаковывали покупки (в основном вино), когда зазвонил телефон.
Я на автомате дернулась ответить на звонок. Дальнейшее напомнило отрывок фильма, когда малыша вот-вот задавит машина, а герой бросается наперерез в замедленном движении, и эхом звучит крик «Не-е- е-е-е-е-е-т!». Эмили рванула через комнату с воплем:
– Не-е-ет! Не поднимай трубку! Я жду, что сейчас наступит час расплаты и позвонит Ларри, а я хочу отдохнуть на этих выходных!
Но на том конце провода снова повесили трубку.
– Это точно поклонник-маньяк. Теперь я уже настоящая жительница Лос-Анджелеса, – весело сказала Эмили.
– Мы просто засохли от этой жары, – с трудом пропыхтела мама, падая на диван Эмили и обмахиваясь ладонью.
Анна, Элен и папа стадом вошли за ней. За время пятиминутной прогулки от отеля их лица стали красными.
– Очень душно, – согласилась Эмили. – Думаю, может быть гроза.
– Дождь? – встревожилась мама. – Господи, только не это!
– Иногда в Лос-Анджелесе бывают грозы без дождей, – встряла Элен.
– Точно? – спросила мама.
– Нет.
На повестке дня стояли поход по магазинам в торговом центре «Беверли».
– Идемте. – Эмили позвенела ключами от джипа.
– Я практиковалась красиво подписываться, – сообщила Элен, вытягивая руки. – Чтобы расписаться на всех чеках по кредитной карте.
– Эй ты, поосторожнее! – рявкнул папа. – И так в долгу, как в шелку.
– Я не понимаю, зачем ты идешь с нами за покупками, – сказала мама отцу. – Тебе ужасно не понравится таскаться по магазинам.
