этим занимаются все женщины, только что расставшиеся с любимыми?
– Как насчет ужина в каком-нибудь миленьком местечке?
– Отлично.
Я испытала облегчение, что мне не придется под звуки голоса Глории Гейнор притворяться более восторженной, чем есть на самом деле.
– Хорошо. Знаешь что? – спросила она задумчиво. – Все, что тебе нужно, это отрастить самую капельку волосы.
Хотя Эмили нравился Гарв, она всегда считала, что, выскочив замуж так рано, я не успела нагуляться как следует.
– Ты можешь побезумствовать, пока ты тут!
– Поживем – увидим, – ответила я уклончиво.
Господи, я столького не знала.
– Пригласим Лару. Она любит выпить. И Конни. И Троя. И Джастина.
Она быстренько всех обзвонила, а потом за пару минут встряхнулась и привела себя в порядок. Раз- два-три. Словно это раз плюнуть. Платье, каблуки, сумочка, прическа. Волосы гладкие и блестящие- блястящие.
Она открыла чудо-косметичку и поделилась со мной своими тайными знаниями. Чуть лосьона на губы, чтоб они припухли, как от укуса пчелы. Ресницы завиты маленькой машинкой (думаю, она должна называться щипцами для завивки ресниц). Потом она достала небольшой тюбик и провозгласила:
– Сейчас мы уберем эти мешки у тебя под глазами из-за смены часовых поясов.
– Не надо, – запротестовала я самодовольно. – У меня крем для век «Радиант» с кучей всяческих эффектов.
– Радиант-фигадиант. Ты только попробуй это. – Она нанесла несколько капелек крема мне под глаза, и – о, чудо! – я реально почувствовала, как разглаживается моя кожа.
– Что это? Чье производство?
Я была готова помчаться в магазин косметики и отдать целое состояние, потому что этот чудо-крем не мог стоить меньше.
– Это «Анусол».
– Что?
– Мазь от геморроя. Пять долларов за тюбик. Эффект чудесный. Им пользуются все модели.
Теперь вы понимаете, что я имела в виду, говоря, что она готова к любой неожиданности?
Затем на пару секунд мои волосы подверглись воздействию щипцов для выпрямления. На безымянный палец нанесли крем с алоэ вера. Я сожгла на солнце нежную кожу на том месте, где было когда-то кольцо. (Да уж, звучит как слова из сентиментальной песенки в стиле кантри.)
Эмили пошла к двери, издавая разнообразные звуки. Цоканье каблучков, бряцанье застежки на сумочке, щелканье зажигалки, клацанье ногтей. Мне понравилось.
Мы собирались куда-то на Сансет, как сообщила Эмили. Трой прийти не смог, как и Конни, которая по уши была в приготовлениях к собственной свадьбе. Но Лара обещала быть как штык. И Джастин тоже.
– Кто-нибудь из них состоит в браке? – невзначай спросила я.
Эмили засмеялась.
– Господи! Нет, они одинокие.
– Одинокие одинокие?
– А что, бывают какие-то другие?
– Разведенные одинокие.
С сочувственным взглядом она сказала:
– Нет. Они одинокие одинокие.
Мы ехали по автостраде. Темные силуэты пальм выделялись на фоне неба. Солнце садилось, и небосвод переливался всеми цветами радуги. Внизу бледно-голубой. Чем выше, тем темнее. Наверху – ярко-синий, на фоне которого сверкали первые звездочки, словно булавочные отверстия на ткани.
Мы промчались мимо неоновых вывесок на автозаправке, мотелей, предлагающих водяные кровати, салонов хиромантии и домов с огромными номерами. Ведь не может же вдоль этой дороги стоять двадцать две тысячи домов, да?
– Может, их столько и есть, – заметила Эмили. – Сансет около двадцати миль длиной.
Сансет. Она имела в виду, что мы едем по знаменитому бульвару Сансет, подумалось мне. Я почувствовала себя героиней кинофильма.
На одном из перекрестков стоял мужик с плакатом из изорванной картонки. На нем большими корявыми буквами было написано «Требуется жена», и даже телефончик указан. Мужик был довольно-таки презентабельный, что самое удивительное.
– Эй, Мэгги, – Эмили показала на него. – Может, это то, что нужно?
– Я уже замужем, – на автомате сказала я.
