Я отвернулась, сгорая от стыда и злясь на себя за то, что не смогла спрятать пузырек лучше. Но прежде, чем я успела придумать какое-нибудь объяснение, вроде «это был не мой пузырек» или «мне его дала мама, там была святая вода», она продолжила:
– Это всех здесь касается. Если бы вы выше себя ценили, вы не морили бы себя голодом, или, наоборот, не объедались, не травили бы себя алкоголем, или, как в случае Рейчел, не доводили бы себя наркотиками до больницы.
Ее слова угрожающе звенели в тишине комнаты, и у меня по телу пробежала дрожь ужаса.
– Вы чуть не умерли, – безжалостно продолжала Джозефина, – из-за наркотиков, которыми накачали себя. Как вам кажется, это нормально?
Странно, но до сих пор я как-то всерьез не задумывалась о моей так называемой передозировке.
– Ничего я не умирала, – неохотно ответила я.
– Умирали, – настаивала Джозефина.
Я молчала. За считанные доли секунды я увидела себя со стороны. Я почувствовала, как все сидящие в этой комнате меня воспринимают. И то, что я могла умереть в больнице от передозировки, показалось мне ужасным. Если бы такое случилось с Майком, например, или с Мисти, я была бы поражена, как низко они пали из-за своего пьянства.
Но дверца в истину тут же снова захлопнулась.
– Это была случайность, – сказала я.
– Нет, не случайность.
– Случайность. Я не собиралась принимать так много.
– Вы вели образ жизни, при котором прием больших доз наркотиков был в порядке вещей. Большинство людей вообще не принимают наркотиков, – напомнила мне Джозефина.
– Это их проблемы, – я пожала плечами. – Если им нравится бороться со всем тем дерьмом, которым их забрасывает жизнь, не прибегая к помощи легких наркотиков, то они просто дураки.
– Где вы почерпнули столь стройную теорию, интересно?
– Не знаю.
– Рейчел, чтобы добраться до истоков, нам придется вернуться в ваше детство, – улыбнулась Джозефина.
Я картинно возвела глаза к небу.
– Трудно жить в большой семье и сознавать, что ты в ней – самая неталантливая, самая неумная, самая нелюбимая, не правда ли? – громко спросила Джозефина.
Это было, как удар в солнечное сплетение. У меня в глазах потемнело от боли и потрясения. Я бы запротестовала, да у меня дыханье перехватило.
– Ваша старшая сестра – способная и очаровательная, – жестоко продолжала она. – Ваша следующая сестра – просто ангел в человеческом обличье. Две ваши младшие сестры необыкновенно привлекательны внешне. Трудно жить в семье, где у всех, кроме вас, есть какие-то достоинства.
– Но… – попыталась вклиниться я.
– Трудно жить, когда ваша мать столь очевидно разочарована в вас, когда она переносит свои собственные комплексы по поводу слишком высокого роста на вас, – неутомимо продолжала Джозефина. – Другие пусть говорят, что вы слишком высокая, – это ладно, но когда это говорит ваша родная мать! Тяжело, когда считают, что вы недостаточно способная, чтобы сделать хоть какую-то карьеру.
– Моя мать любит меня! – похолодев от страха, выпалила я.
– Я вовсе не утверждаю обратного, – сказала Джозефина. – Но наши родители – тоже всего лишь люди, и свою горечь за неосуществленные амбиции они срывают па детях. Совершенно ясно, что бедная женщина зациклилась на своем росте и перенесла это на вас. Она хороший человек, но у нее не всегда получается быть хорошей матерью.
Во мне поднялась дикая злость на маму. Бездушная старая корова! Это она сделала так, что я всю жизнь чувствовала себя неуклюжей дурой. Не удивительно, что все мои романы кончались катастрофой. Не удивительно – я плавно подошла к этому выводу, – что я стала принимать наркотики!
– Значит, это моя мать виновата в том, что я – если это действительно так, стала наркоманкой? – спросила я, изо всех сил стараясь придти хоть к какому-то позитиву.
– Э, нет!
Нет? Тогда к чему все эти разговоры?
– Рейчел, – ласково произнесла Джозефина. – В Клойстерсе не занимаются поисками козлов отпущения.
– Тогда о чем вы?
– Просто если нам удастся определить, как зародилась ваша низкая самооценка, мы сможем над ней работать.
Меня охватил гнев. Хватит, хватит, хватит с меня всего этого! Надоело! Я устала и хочу спать!
– И как же это получилось, – злобно процедила я, – что у меня появилась эта, как вы ее называете, низкая самооценка, а у моих сестер – нет? У нас ведь одни и те же родители. Может, объясните мне?
– Сложный вопрос, – спокойно ответила Джозефина. – Но я уже отвечала вам на него, по крайней мере, однажды.
