меня случилась трагедия, настоящая трагедия, которая задвинет его трагедию в самый дальний угол. Его беда не достойна поцеловать даже край одежды моей беды!
Я стояла у двери и старательно излучала трагизм.
Крис, как самый чувствительный, сразу обратил на меня внимание.
– А я думал, ты домой ушла, – сказал он, по-приятельски улыбнувшись мне.
Мой облик задумчивой страдалицы сразу поблек. Ведь он так мило себя со мной вел раньше, почему же теперь так переменился?
– Не унывай! – подмигнул он. – Я уверен, что найдется немало ребят, которые будут просто счастливы сделать тебе массаж, такой, знаешь, полный и взаимный массаж. У Сейди можно разжиться растительным маслом, на котором она жарит картошку.
– Черта с два они разживутся! – откликнулась Сейди, которая как раз пробегала мимо.
Я застенчиво заморгала. Должно быть, все они уже успели вволю посмеяться над моими представлениями о Клойстерсе, как о «фабрике здоровья».
– Не в массаже дело, – сказала я, весьма уязвленная его тоном. – Кое-что еще случилось.
Я была почти рада, что Люк так жестоко обошелся со мной. Его поступок затмевал теперешнюю небрежность и бестактность Криса. Да как он смеет! Растительное масло, на котором жарят картошку! И он сказал это вполне серьезно.
– Что, пришел отзыв? – Он приподнял бровь.
Мгновенно приняв оборонительную стойку, я пристально посмотрела ему в глаза:
– Откуда ты знаешь?
– Они обычно приходят через несколько дней после того, как сюда поступаешь, – серьезно ответил Крис. К моему большому облегчению, он, кажется, перестал надо мной смеяться. – И сразу оказываешься весь в дерьме. Во всяком случае, поначалу бывает именно такое ощущение. Чей отзыв?
– Моего друга. – Мои глаза наполнились слезами. – Бывшего друга. Не могу поверить, что он написал такое.
Крупные слезы катились по моим щекам, и я искренне радовалась этому. Я очень рассчитывала на сочувствие и утешение Криса. И он действительно бережно довел меня до стула, усадил, потом поставил второй стул рядом… И лицо у него при этом было доброе и жалостливое, и наши колени почти соприкасались. И вдруг: бах!
– Пожалуй, стоит поверить тому, что он там пишет, – сказал Крис.
Он погладил меня по руке. Этот интимный жест меня удивил и обрадовал.
– Я здесь уже две недели и слышал много отзывов. Уверен, что ты ничуть не хуже остальных.
Я была загипнотизирована его близостью, теплом большой мужской руки на моем рукаве, но все же вышла из транса и запротестовала:
– Ты не понимаешь! Я пришла сюда, считая, что это – нечто вроде санатория. Со мной все в порядке!
Конечно, я ожидала, что он возразит мне. Но он ничего не говорил, только издавал какие-то невнятные успокоительные звуки, как ветеринар, осматривающий корову. Это произвело на меня, в общем, благоприятное воздействие. Большинство мужчин так глупо суетятся при виде женских слез. Правда, иногда этим можно воспользоваться. Но Крис был не из таких, он держал себя в руках.
«Если он так внимателен ко мне, когда я плачу, – подумала я, – то каков же он должен быть в постели!»
– Итак, что же именно написал твой друг? – этим вопросом Крис вернул меня из мира, где люди не носят одежды.
– Бывший друг, – поспешно поправила его я, чтобы сразу все поставить на свои места.
Подумав о том, что написал Люк в своем отзыве, я вдруг опять вспомнила, как он относился ко мне раньше. Меня захлестнула новая волна тоски по нему, и снова подступили слезы.
– Мне сказали только об одной вещи, которую он там написал, и это – ложь!
Вообще-то, это была не ложь, то есть не совсем ложь, то есть совсем не ложь. Но она наводила на неправильные мысли обо мне, заставляла заподозрить, что я не такой уж хороший человек. Нет, в каком-то смысле это была правда. И от Криса ее было лучше скрыть.
– Ужасно, – пробормотал Крис, – что твой друг рассказывает о тебе такое!
Что-то в его интонации заставило меня заподозрить, что он опять надо мной издевается. Но когда я смерила его испытующим взглядом, на его лице не отразилось ничего. И я с наслаждением залилась слезами.
– Люк Костелло – урод, – всхлипывала я. – Я, должно быть, была не в своем уме, когда согласилась с ним встречаться.
Я повернулась так, чтобы удобнее было положить голову на стол, и от этого движения мои колени в колготках с лайкрой потерлись о хлопчатобумажные колени Криса. Так вот куда ветер дует…
Я сидела, положив голову на стол, а Крис легонько гладил меня по спине. Признаюсь, что просидела в такой позе несколько дольше необходимого, потому что было необыкновенно приятно ощущать руку Криса на застежке бюстгальтера. Потом я снова выпрямилась, и мы опять мучительно и сладостно потерлись друг о друга коленями. Как удачно, что я сегодня надела короткую юбку!
С другого конца стола на нас смотрели с интересом. Если Нейл не поднапряжется, он рискует потерять аудиторию. Я сжала зубы и отправила мощный энергетический сигнал в сторону коричневых джемперов: «Убирайтесь отсюда вон! Если кто к нам близко подойдет, убью!» И что самое странное, они вняли: Фергус
