– Нет! – окрысилась Бриджит. – Я думала, ты пригласишь. А где, интересно знать, этот долбанный Кубинский Каблук? – злобно поинтересовалась она.
В то время у Бриджит, которой всегда нравились латиноамериканцы, были бесконечные разборки с одним кубинцем. Когда у них все было хорошо, она называла его «Наш человек в Гаване». Когда он вел себя ужасно, а чаще всего так оно и было, она называла его Кубинским Каблуком. На самом деле его звали Карлос, а я именовала его Волчком. Дело в том, что ему казалось, что он умеет танцевать, и он, мягко говоря, не заставлял себя долго упрашивать. Достаточно было посмотреть, как он виляет своими худыми бедрами, чтобы тебя стошнило ланчем. Так что в те дни, когда он у меня не был Волчком, я называла его Рвотным.
– А где Уэйн? – спросила я.
Только его отсутствие действительно имело значение. Именно тот факт, что не явился наш придворный наркодилер Уэйн, особенно действовал мне на нервы.
– Поставь какую-нибудь музыку.
– Нет, мы тогда не услышим звонка в дверь.
– Включи музыку! А иначе все будут думать, что у нас тут поминки.
– На поминках и то веселее бывает! Напомни-ка мне еще раз, чья это была идея?
Нашу перепалку прервал резкий звонок в дверь. «Слава богу!» – исступленно подумала я. Но это был всего навсего Кубинский Каблук со своими такими же низкорослыми дружками. Они с сомнением посмотрели на шарики, чипсы, пустую, залитую красноватым светом комнату. Карлос завел музыку, Бриджит несла какую-то чушь, а маленькие друзья Карлоса тем временем раздевали меня своими влажными карими глазками. Но меня это не заводило, совсем не заводило.
Бриджит говорила, что с Карлосом очень забавно в постели и что член у него огромный. Ее бы очень устроило, если бы я сейчас убралась с одним из его друзей… Но я скорее согласилась бы, чтобы у меня в этом месте ласточка гнездо свила.
Загремела музыка, оглушающая в пустом-то помещении, и сквозь нее иногда прорывались возгласы Карлоса: «Прости, enamorada!» и «Я не виноват, querida!»
– На вот, возьми! – я швырнула Мигелю миску с чипсами. – Похрусти! И не смотри на меня так.
Карлос завел латиноамериканскую музыку, забойную, типа двадцать «латинос» одновременно играют на трубе. Мелодия была ужасно жизнерадостная, создающая атмосферу моря, солнца, песчаного пляжа. Рио, девушки, мулаты с блестящими глазами. Мужчины в цветных рубашках навыпуск и в больших сомбреро, как бешеные, трясу г маракасами. В общем, музыка, которую обычно называют «заразительной». И я действительно «заразилась» и почувствовала себя плохо. Ненавижу такую музыку.
Снова позвонили в дверь. На сей раз действительно пришел гость. Потом позвонили снова, и в комнату ввалились еще человек десять с бутылками в руках.
Меня зажал в углу Мигель. Я с удивлением поняла, что вырваться от него невозможно. То, что он проигрывал в размерах, он наверстывал в подвижности. Его глаза находились где-то на уровне моих сосков, именно туда они и смотрели на протяжении всего нашего разговора.
– Рейчел, – пел он, одаривая меня ослепительными белозубыми улыбками, – на небе не хватает двух звезд. Они – в твоих глазах.
– Мигель… – начала я.
– Томас! – просияв, поправлял он меня.
– Хорошо. Томас… В общем, это все равно, – кивнула я. – У тебя во рту не хватает двух зубов. Они – у меня в кулаке. По крайней мере, будут, если не отстанешь от меня!
– Ах, Рейчел, Рейчел, – печальный, укоризненный взгляд, – разве ты не хочешь, чтобы в тебя вошел один маленький латиноамериканец?
– Если этот латиноамериканец – ты, то нет, не хочу.
– Но почему? Твоей подруге Бриджит нравится Карлос.
– У Бриджит с головой не все в порядке. И кроме всего прочего, ты слишком маленький латиноамериканец. Пожалуй, я могу нечаянно раздавить тебя.
– О нет! – выдохнул он. – Мы, кубинцы, очень искусны в любви. Я научу тебя многому, и ты меня не разда…
– Пожалуйста, хватит! – Я предостерегающе подняла руку. – Прекрати.
– Но ты – богиня! В моей стране тебе бы поклонялись.
– А ты – болтун. В моей стране ты работал бы попугайчиком.
Он немного надулся, но, к несчастью, мне все не удавалось разозлить его настолько, чтобы он отвязался. И тогда у меня родилась блестящая идея:
– Минуточку, ты ведь кубинец? У тебя есть с собой кокаин?
Вот это сработало. Оказалось, что с дядей Томаса, Пако, недавно случилась большая неприятность: береговой патруль США обнаружил, что его яхта битком набита белым порошком. Теперь Пако томился в тюрьме в Майами, и Томас был глубоко оскорблен моим бестактным вопросом.
– Я же не сказала, что ты тоже преступник, – оправдывалась я. – Просто дай, думаю, спрошу… Раз Уэйна сегодня нет…
Томас еще некоторое время распространялся о фамильной чести и прочей чепухе, а потом снова начал обволакивать меня взглядом. Он томно произнес:
– Давай не будем ссориться.
