Егерь поставил табурет между столом и кроватью, ни на метр ближе, чтобы незнакомка, придя в себя, не испугалась его присутствия.
Гостья простонала — коротко и глухо.
Егерь, стараясь не шуметь, присел на табурет.
Гостья снова затихла.
Лайка неслышно подкралась к табурету и легла возле ноги хозяина.
Егерь, не обращая внимания на собаку, напряженно вглядывался в нежданную гостью, в подарок с небес, в таинственную незнакомку.
Запекшаяся кровь на разбитой губе. Щеки в ссадинах. Припухшее лицо.
Спутанные длинные волосы, поблескивающие от влаги.
Безвольно лежащая маленькая рука.
Совершенно беспомощная поза, вызывающая лишь недоумение: как можно уцелеть при таком невероятном падении, как?
И эти непонятные государственные флажки — звездно-полосатый в области сердца и российский триколор с правой стороны…
Егерь напряженно вглядывался в нежданную гостью, в подарок с небес, в таинственную незнакомку.
И никак не мог определиться с оценкой данного факта.
Хорошо ли, что это событие нарушило привычный, устоявшийся ход жизни здесь, на Горячем ручье?
Или наоборот — плохо?
Нет, для лежащей без сознания красотки это, безусловно, великолепно. Надо же — упасть так удачно, и не где-нибудь в безлюдной тайге, а именно здесь, где он и Алиса. Алиса, точнее, а потом уж он… Просто сказочное везение.
А вот для Соболиного заповедника, для лайки Алисы, для него, свыкшегося с одиночеством и отсутствием каких-либо контактов с противоположным во всех отношениях полом?
Егерь, еще будучи студентом, понял, что все зло в этом не подчиняющемся законам здравого смысла мире исходит от женского сословия.
Выходит, провидению еще раз приспичило испытать мужской характер на прочность и устойчивость?
А может, права старинная народная мудрость — все, что ни делается, к лучшему?
Мысли егеря беспорядочно сменяли одна другую, как цветные стеклышки в калейдоскопе, и никак не желали сложиться в четкий и определенный узор.
Все, что ни делается…
Собака, чтобы не мешать хозяину думать, замерла, положив умную морду на ловкие натруженные лапы.
К лучшему?..
Но уцелевшая жертва катастрофы нарушила как собачий покой, так и душевные терзания мужчины.
— Сорри, — прошептала незнакомка, не открывая глаз. — Сорри.
Егерь подался корпусом вперед, чтобы лучше слышать.
Значит, звездно-полосатый флажок на ее комбинезоне не соврал.
— Сорри, где мои принцессы? — спросила американка по-русски, с едва заметным акцентом. — Где?
— Кто-кто?
— Куклы, мои кук…
Американка оборвала фразу на полуслове и вновь погрузилась в небытие. Егерь прошелся по избе.
— Еще нам не хватало каких-то принцесс, каких-то кукол… — Он вернулся на табурет. — Впрочем, будет хоть с кем поговорить. Хорошо, что она по-русски знает…
А за окном в полные суверенные права вступала жесткая метель, которой ассистировала колючая и стылая пурга…
6
Хищные глаза
Принцесса очнулась — и по боли, от которой саднили щеки, лоб и нос, поняла, что вопреки трагическим обстоятельствам ей все же удалось уцелеть.
Не открывая глаз, она проанализировала внутреннее состояние своих органов.
Сердце билось чуть чаще, чем обычно.
Дыхание оставалось ровным и абсолютно незатрудненным.
В желудке шевелилась тошнота.
А в области гениталий почему-то чувствовалось легкое покалывание.
Вот чуть не случилась величайшая глупость на свете, почему-то подумала она. Расстаться с жизнью, так и не попробовав, что такое секс, этот пресловутый секс… пусть и без любви.
Правда, говорят, что с любовью это гораздо лучше…
Закончив вслушиваться в себя, Принцесса, по-прежнему не поднимая век, начала сканировать окружающую обстановку.
Судя по теплоте и слабой подвижности воздуха, тело ее находилось в помещении.
Но где именно и как она в это самое помещение попала? Это явно не больница — не чувствуется запаха лекарств…
Последнее, что ясно и четко помнила чудом спасшаяся Принцесса, — это как инструктор выталкивает ее наружу, обмякшую, не сопротивляющуюся, скованную паническим ужасом надвигающейся катастрофы.
От остального в памяти остались лишь обрывки, как от безумно смонтированной киноленты, как от недоделанного триллера, как от финала техногенного ужастика, как от кошмарного сна, завершающегося падением, которое никак не кончается…
Принцесса инстинктивно сгруппировалась, как ее учили.
Принцесса старалась беречь конечности во время непроизвольных кульбитов по пружинящим хвойным веткам.
А дальше — удар, хруст, погружение в темноту сугроба и отключившееся сознание.
Сейчас же Принцесса лежала на горизонтальной поверхности, явно застеленной какой-то шкурой, чрезвычайно лохматой и пахнущей чем-то диким и опасным.
Принцесса напряженно вслушивалась в окружающую действительность.
Сквозь завывание ветра, сквозь мерный гул какого-то механизма, сквозь наружный шум разгулявшейся стихии она различила чье-то дыхание.
Принцесса осторожно приподняла веки.
В полумраке комнаты с низким потолком и бревенчатыми стенами она разглядела две пары зрачков, уставившихся прямо на нее.
По силуэтам догадалась: одна пара — та, что выше, — принадлежит человеку, а та, что ниже, — волку.
Похоже, опасность не миновала. Просто одна опасность пришла на смену другой. Что же с ней будет?..
Принцессе вдруг вспомнилась страшная и захватывающая сказка, которую ей, совсем маленькой, любила рассказывать ее русская бабушка, — сказка про царевича, серого волка и принцессу.
