Нет, там была не принцесса, а, кажется, лягушка, но не простая, а лягушка-царевна…
Или царевна-лягушка — это совсем из другой сказки…
— Я живая? — на всякий случай осведомилась Принцесса.
— Еще как живая, — ответил низкий, немного хрипловатый голос. — Еще как. Это надо умудриться — уцелеть в такой катавасии. Вовремя вы покинули обреченную машину.
— Это инструктор! Силой вытолкнул меня. Инструктор! Я бы сама, наверное, не сообразила.
— Да, ступор — это хуже паники.
— А что с ним?
— С кем?
— С инструктором?
— Наверное, не успел.
— Вы уверены?
— Увы, но кроме вас мы никого уцелевшего не нашли.
— Значит, я спаслась одна?
— Похоже на то.
— Мне, наверное, повезло?
— Как минимум, трижды. Вы не остались в сгоревшем вертолете, вы упали на столетний кедр и вы приземлились в гигантский сугроб. Сказка, иначе и не скажешь.
— Сказка?
— Ну да.
— А это, сорри, рядом с вами не волк?
— Это собака, — рассмеялся незнакомец. — Сибирская лайка. Но предки ее точно были полярными волками.
В подтверждение своей хищной родословной Алиса зарычала.
— Фу! — Хозяин погладил верную собаку за ушами. — Свои!
— Грозный песик.
— Да у вас на Аляске почти таких же собак разводят.
— Мне не посчастливилось побывать на Аляске.
— Мне тоже не довелось. Впрочем, как и в Калифорнии, и во Флориде.
— Флорида — это райское место, но только не в сезон ураганов.
— А у нас тут ни тайфунов, ни торнадо, ни прочих смерчей. Лишь метели да пурга.
— Можно, я отдохну? — жалобно попросила Принцесса, уставшая от этого странного светского разговора.
— Разумеется.
Американка отвернулась к стене.
Хозяин задумчиво гладил собаку промеж ушей крепкими пальцами.
Лайка от удовольствия жмурилась и тихонько повизгивала.
Американка, застонав, повернулась в прежнее положение.
— Как закрою глаза, так сразу вижу падающий вертолет.
— Ничего, пройдет.
— Надеюсь.
— Я однажды попал в небольшую аварию на шоссе. — Хозяин оставил собаку в покое. — Так мне грузовик, врезающийся нам в бок, снился год, не меньше.
Егерь замолчал, вспоминая тот момент, когда между неуправляемым грузовиком и отчаянно тормозящим внедорожником оставалось меньше метра.
Вопрос гостьи вернул хозяина в реальность.
— Это вы нашли меня?
— Нет, скажите спасибо Алисе, — он снова приласкал собаку, — это она вас нашла и откопала.
— Сенкью, Алиса.
Лайка в ответ махнула роскошным хвостом, изогнутым, словно калач.
Такие пышные калачи с маком стряпала до самой своей нелепой смерти ее русская бабушка.
Остаться в Америке после завершения гастролей Большого театра, устроиться на Бродвее в самом кассовом мюзикле, пусть и в кордебалете, умудриться выйти замуж за овдовевшего старика-миллиардера, родить ему единственного сына, дождаться появления внучки, рассказать малютке самые жуткие сказки своей бывшей родины… И закончить дни под колесами такси, за рулем которого находился обкуренный мексиканец, угнавший машину от пиццерии…
— Можно один вопрос? — Незнакомец прервал детские воспоминания спасенной Принцессы.
— Сколько угодно.
— Вы американка?
Этот вопрос заставил Принцессу усомниться в реальности происходящего.
Ведь и телевидение, и радио, и газеты, а тем более Интернет целых полтора года обязательно включали в свои сообщения новости о Принцессе, собирающейся туристкой на орбиту.
— Ничего более странного спросить не могли? — Выжившая жертва катастрофы любовно погладила звездно-полосатый флажок, нашитый точно напротив ее сердца. — Можно подумать, вы не смотрите телевизор.
— У меня нет этого идиотского ящика.
— Почему?
— Я сознательно и полностью отрезал себя от мира, где царствуют исключительно потребительские отношения. Да и природа куда интересней любой передачи, не так ли?
— Наверное.
— А если учесть, что на фоне великолепных закатов и восходов никогда не бывает рекламных вставок, а стаи пролетающих гусей вполне заменяют любой шпионский сериал, то сплошная благодать. Ни стрельбы, ни драк, ни пыток.
— О да!
— Конечно, вы можете вполне резонно возразить, что в естественной среде тоже с избытком жесточайшей борьбы за выживание. Волк рвет зайца, лиса хватает мышь, орел клюет змею… Но это же совершенно другое. Если насилие в естественных условиях воспринимается как способ выжить, то на экране насилие выглядит отвратительно. А показывать изощренные пытки и кровавые убийства ради поднятия рейтинга передачи — это мерзко и гадко.
— Наверное, вы правы.
— Никогда не понимал, отчего репортерская братия так обожает похороны. Лучше бы показывали свадьбы, свадьбы и свадьбы. Ведь нет ничего прекрасней на свете, чем невеста в подвенечном платье, в полупрозрачной фате!
— Может, сменим тему? — Американка поморщилась, то ли от каких-то неприятных воспоминаний, то ли от саднящих царапин. — Мне, к сожалению, не довелось бросать букет за спину.
— Зачем букет… и за спину?
— Обычай. Кто из подружек невесты букет ловит, тому скоро замуж.
— А вам, значит, мисс, букета ни разу не досталось?
— Ну я же попросила сменить тему.
— Дико извиняюсь.
— Почему дико, а не цивилизованно?
И оба вдруг одновременно засмеялись. Гостья — сдержанно, щадя травмированные губы и щеки.
Хозяин же хохотнул на всю мощь.
Собака, встревоженная непонятными звуками, вскочила и, метнувшись к двери, вернулась на место у стола с рацией.
Опасения Алисы оказались напрасными.
А за единственным окном, смотрящим на незамерзающий ручей, усиливалась и усиливалась ветреная метель и резвилась колючая пурга.
