— Пока я беседовал с местным шаманом о настое из трав, благотворно влияющем на обмен веществ, третью дурочку сожрал аллигатор.
— И не подавился?
— Чего не знаю, милая, того не знаю. В Амазонке исчезают, как правило, без следа. На берегу осталась лишь перчатка с левой руки.
Джессика, разделавшись наконец с пресловутым великосветским печеньем «Руаяль», захотела мороженого.
— К черту все эти яхты, горные лыжи и непроходимые джунгли, к черту!
— Я не ошибся в тебе, милая.
— Хочу быть абсолютной домоседкой.
Джессика, конечно, немного лукавила — ей хотелось повидать мир, но ведь это можно сделать и в семьдесят, и даже в восемьдесят лет.
— Вот и славненько. — Томас Крейг-младший перестал истязать вилкой почти догоревшую свечу. — Вот и славненько!
— Я бы не отказалась от двойного мороженого. — Джессика внезапно оставила матримониальную тему. — С цукатами.
— Здесь подают фисташковый пломбир из настоящих, не обезжиренных сливок, — заметил без пяти минут жених.
Пока Томас Джон Крейг-младший заказывал невесте мороженое и шампанское для закрепления успеха, в подсознании у будущей жены замельтешили лукавые варианты.
А почему бы мне не стать вдовой намного раньше, успокоила себя молодая особа, еще ни разу не покидавшая не то что страны, но и пределов родного штата.
Если бы пожилой джентльмен владел телепатией, то наверняка взял бы свое предложение обратно.
6
Встречное признание
Когда принесли фисташковый пломбир в хрустальной широкой вазочке и серебряное ведерко с бутылкой шампанского во льду, возникла забавная ситуация.
Пожилой джентльмен обрел полную уверенность в окончательной победе, не учитывая, что невеста может проявить строптивость и перейти в атаку.
— Теперь понятно, милая, почему я собирал о тебе самую подробную информацию?
— О да.
— Я знаю почти все!
В голосе пожилого джентльмена чувствовалось удовлетворение, что сумма, потраченная на частного детектива, принесла ожидаемый результат.
— Прекрасный уживчивый характер.
Джессика хотела добавить, что иногда в ней просыпается несносная привереда, которую раздражает даже сморщенный чулок или слишком тесные туфли.
Но Томас Джон Крейг-младший не любил, когда его перебивают.
— Ты, милая, увлекаешься чтением псевдоготических романов, и это приемлемее, чем бездумное времяпровождение перед телевизором.
Джессика хотела добавить, что еще в детстве прочитала уйму дешевых страшилок про зомби и прочую нечисть, а также, что еще до первой менструации обожала смотреть по «ящику» раунды с боксерами-тяжеловесами.
Но об этом, наверное, лучше вспомнить как-нибудь потом.
— Но самое главное, милая, — ты следишь за своим здоровьем.
— Да, я еще ни разу в жизни ничем не болела. — Джессика не удержалась от задорной похвальбы. — Вот у мамы всегда были проблемы с почками, селезенкой, горлом и сердцем.
— У тебя отличная кардиограмма, а последние анализы крови меня просто восхитили.
Пожилой джентльмен потянулся к шампанскому.
В данный момент он почему-то напомнил молодой особе, лакомящейся двойным пломбиром, обыкновенного дряхлеющего вампира, жаждущего свеженького гемоглобина.
Наверное, это все из-за странноватой улыбочки, когда узкие строгие губы Томаса Джона Крейга- младшего расходились, обнажая великолепные зубы.
Пожилой джентльмен, осознав, что переборщил с комплиментами относительно содержания эритроцитов, вдруг заявил, что Джессике очень пойдет свадебное платье.
Кандидатка в невесты, еще не давшая окончательного положительного ответа, хотела тут же ляпнуть, что и в супружеской постели тоже будет смотреться неплохо, пусть и совершенно голая.
Но сказала немного другое.
— Я всегда мечтала о немного старомодном — пышный подол, небольшой шлейф, широкие буфы, глубокое декольте…
Пожилой джентльмен оценил направление, заданное молодой особой.
— Мне тоже больше нравится прежний стиль.
Томас Джон Крейг-младший придал физиономии чуть-чуть самоуверенной повелительности, которая состарила его лет на пять, если не на десять.
— Так что я наверняка угадал с выбором. — Пожилой джентльмен хищно показал идеальные клыки. — Осталось его примерить.
— Так что, свадебное платье для меня уже готово? — спросила Джессика, недоуменно моргая. — Готово?
— А еще и туфельки! — Лицо Томаса Джона Крейга-младшего чуть-чуть помолодело, благодаря немаскируемой хвастливости. — Твои любимые лодочки на высоком каблуке, но только белые и с бантиками.
Пожилой джентльмен, похоже, ринулся в последнюю и решительную атаку.
— Все это, милая, ждет тебя в салоне «Гименей».
Джессика хотела язвительно добавить, что Томас Джон Крейг-младший забыл упомянуть о ее пристрастии к голубеньким трусикам с вышитыми алыми розочками.
Но промолчала — пусть хотя бы розочки окажутся для супруга в первую брачную ночь приятной неожиданностью.
— В «Гименее» все делается, как в лучших европейских домах моды.
Джессика хотела уточнить про трех предыдущих невест, которых наверняка тоже экипировали в этом самом изысканном и благородном салоне.
Но нарочно задала абсурдно-юморной вопрос:
— Дорогой, это, надеюсь, не в Нью-Йорке?
— Нет, конечно, нет.
Томас Джон Крейг-младший снова нацепил маску серьезной деловитости.
— В пяти минутах езды от «Донжона».
— Да, совсем не далеко.
— Одно твое слово, милая.
Пожилой джентльмен явно устал от упорного и нежданного сопротивления молодой особы.
— Одно слово…
И тут Джессика Марлоу осознала, что именно сейчас, до того, как Томас Джон Крейг-младший окончательно признает ее невестой, надо сделать одно, пусть и самое неприятное заявление.
— Томас, дорогой, я оценила твою откровенность про слежку за мной.
— Не надо так говорить, милая, — не слежка, а просто сбор информации.
— В свою очередь, я хочу тоже быть совершенно, совершенно искренней.
